Письма к отцу. Таня Климова
выражения, в четырнадцать случайно обнаружила книгу и удивилась тому, какие банальности подчеркивала, смеялась над собой, изучающей жизнь по чужим афоризмам. Что-то подобное она испытает после того, как окончит институт и найдет тетради с цитатами преподавателя.
Но пока – она восхищена и влюблена. Отец и преподаватель – это советские люди, читатели книг о казаках и красноармейцах, о двух капитанах и Вите Малееве в школе и дома, бороться и искать, найти и не сдаваться, широка страна моя родная, с каждым днем все радостнее жить, и никто на свете не умеет лучше нас смеяться и любить. Она пишет повесть и слушает советские песни, думает, что это поможет ей понять ту эпоху, гуглит статьи о Гагарине и подвиге Космодемьянской, проникается пропагандистской риторикой, сама сознает, что проникается, руки тянутся к комментариям в фейсбуке[7], отвечает, читает, читает, отвечает, пишет, принимает на себя гнев либералов, недоумение консерваторов, да нет мне никакого дела до ваших этих подвигов, хочется побольше о гуманизме и человечности, хочется верить каждому мифу, сердце разрывается на части, она не понимает, кто прав, кто виноват, как можно адекватно написать о стране, развалившейся до ее рождения, та страна – это кровоточащая рана, та страна – это отец и ее преподаватель, та страна – это наращивание концептов, симулякров.
Она сидит с ноутбуком на корточках около входа в общежитие, докуривает сигарету. Она потратила все силы на то, чтобы оказаться растоптанной и непризнанной в социальной сети, под чьим-то постом. В ворде – ни строчки. Она понимает, что отстаивала то, что ей уже давно не близко, то, что никогда близко не было, – она сознает, что распад Советского Союза – это травма, которую тяжело переживают ее современники, особенно те, что застали рождение новой страны и смерть старой, что все, что отцу когда-то казалось «настоящим», было иллюзией, что она потратила целый день на убеждение других в том, во что не верит сама, только бы не писать повесть, только бы не оставаться наедине с собой, только бы не говорить – через текст – с человеком, который смотрит как отец, дышит как отец, пишет как отец, говорит как отец.
Из поста вконтакте, 9 мая 2018 года:
Больше всего на свете я не люблю девятое мая. На улицах Москвы – маскарад из военных костюмов, пилоток, флагов, шаров, автоматов, военной техники; многоголосье восторженно-патриотических фраз (как на заказных митингах); компании школьников – на груди каждого – георгиевская ленточка, в руках портрет деда («Им можно занять место в "Макдоналдсе"», – кричит один из них); бесстрашные матери, родившие детей в современной России, чтобы покупать им игрушечные автоматы и фотографировать рядом с машиной, которая помогала убивать; в соцсетях – огромное количество лицемерных постов «за нашу и вашу победу», а еще о том, что ветеранов завтра забудут.
Больше всего на свете я люблю День Победы.
Продукт компании Meta, признанной экстремистской на территории Российской Федерации.