Перестройка как русский проект. Советский строй у отечественных мыслителей в изгнании. Александр Ципко
идеалам Октября», «извратил сущность марксизма», что если бы в 1929 году победил Бухарин, то мы построили бы другой, более человеческий социализм. И создавалась в сознании советской интеллигенции эта конструкция не столько для того, чтобы еще раз возвеличить Ленина, сколько для того, чтобы иметь основание, оставаясь в рамках государственной идеологии, все же сохранить за собой право на моральную оценку хотя бы сталинского этапа советской истории, иметь моральное право осудить очевидные преступления сталинской эпохи, к примеру, насильственную коллективизацию, репрессии против середняков, и самое главное, осудить репрессии 1937–1938 годов.
Кстати, начинал строительство этой идеологической концепции, которая давала бы возможность, «не поступаясь принципами марксизма-ленинизма», все же осудить преступления Сталина, Хрущев своим докладом о культе личности Сталина на XX съезде КПСС. Само по себе сочетание «культ личности» несло в себе допущение, что может быть Генеральный секретарь КПСС без возвеличивания и своей роли в истории, и своей личности. На самом деле реабилитация так называемой общечеловеческой морали, отказ от классового подхода к оценке исторических событий произошел уже тогда, в 1956 году, в тот момент, когда Хрущев читал свой доклад о культе личности Сталина.
Сегодня, в начале 2014 года, когда я уже в третий раз пишу введение к своей книге, альтернативный подход к советской истории, дающий возможность не только осудить преступления власти, но и просто сохранить в себе чувство совести, сострадания, не только не развивается, а откровенно осуждается даже деятелями культуры, кино. Несколько минут назад новый руководитель нашей телевизионной Академии настаивал, что нам нужны сериалы, рисующие положительный образ Сталина, что судить о его деяниях надо не с позиции нынешней «гуманистической эпохи», а исходя из тех представлений о добре и зле, которые были характерны для его эпохи, для эпохи социалистического строительства.
И этот на первый взгляд вполне интеллигентный деятель нашего современного телевидения не чувствует, что, настаивая на относительности морали и представлении о добре и зле, он отрицает не только гуманистические основания современной европейской (в своей основе христианской) культуры, но и вообще человеческую культуру, человеческую цивилизацию. Этот деятель культуры не понимает, что в рамках его философии нет места для нюрнбергского процесса и для осуждения всех без исключений преступлений против человечности, совершенных в XX веке.
И мне везет. В этот же день, 27 января 2014 года, на этом же телеканале Михаил Леонтьев, который в последнее время воспринимается, наряду с Александром Прохановым, как идеолог новой путинской эпохи, заявил, что история как наука несовместима с моралью, с моральной оценкой исторических деятелей, что в учебнике по истории СССР нет места для моральных суждений о советской эпохе. И это показательно для идеологической ситуации в современной России. Фаталистическое отношение