Перестройка как русский проект. Советский строй у отечественных мыслителей в изгнании. Александр Ципко
в исторической правде, которая накопилась под спудом монополии идеологии марксизма-ленинизма, игнорируя интеллигентский голод на правду.
Подобная прямая и косвенная поддержка писателями-почвенниками, неославянофилами Сталина как государственного деятеля России и привела на первом этапе перестройки к моральной дискредитации всего этого направления общественной мысли, которое было на тот период единственной силой, стоящей на позициях исторической преемственности, рассматривающей себя в контексте движения русской истории, сознательно посвящало свое литературное творчество оживлению национальной памяти русских. Впрочем, надо видеть правду, я уже обращал внимание, что «Русская партия» шестидесятых, в которую входили многие литераторы-почвенники, все-таки в главном, в негативном отношении к Западу, к капиталистической, рыночной экономике оставалась «красной» партией. Разница лишь в том, что она выводила свою «красноту», свое антизападничество не из марксизма, а из российского народничества, из веры в исходную общинность, коммунистичность русского крестьянина и русского национального характера. В этом отношении многие литераторы-почвенники, примыкающие к «Молодой гвардии», и прежде всего Виктор Чалмаев, Михаил Лобанов, были просто предвестниками нынешней «победы» учения об особой русской, антизападной цивилизации. Все же антизападничество почвенников, примыкающих к «русской партии», того же Михаила Лобанова или Виктора Чалмаева, носило больше стихийный характер, как типично русский интеллигентский протест против мещанства.
По сути писатели-почвенники, ставшие в начале перестройки на позиции апологетики Сталина, дискредитировали патриотизм как ценность и как способ переживания национальной истории, подрывали моральные основы своего собственного литературного творчества. Тогда почвенники-славянофилы проиграли борьбу за влияние на массы, так и не вступив в серьезную политическую борьбу. Проблема национального самосознания и возврата в национальную историю не стала фактором политической борьбы.
Попытка писателей почвенников, красных патриотов, уже накануне ГКЧП, накануне августа 1991 года включиться в активную политическую борьбу, примером тому «Слово к народу», опубликованное в мае 1991 года в газете «Советская Россия», была запоздалой. К тому времени демократам-западникам удалось перехватить политическую и идеологическую инициативу, целиком вывести недовольство людей политической системой из исторического, национального контекста. По сути лидерам «Демократической России» удалось к началу 1991 года создать нечто подобное революционной ситуации, раскачать недовольство аппаратчиками и аппаратной системой. Кстати при этом использовались те же большевистские методы возбуждения ненависти к тем, кто «зажрался», кто «ездит в черных, «Волгах»» и. «получает пайки». Почвой подобного недовольства был не антикоммунизм, не желание вернуться в докоммунистическое прошлое, но, напротив, коммунистический эгалитаризм,