Между счастьем и бедой. Лариса Теплякова

      – Я сыта, папа. И очень спешу.

      – У меня руки в земле! – прокричала мать. – Отец закроет за тобой. Звони!

      Отец суетливо сунул мне пакет с пирогами для Володи, и дверь родительского дома закрылась.

      Я опять шла пешком. Теперь уже домой. Пешие прогулки меня всегда успокаивали. Справа и слева пробегали нарядные парочки. Весна. Любовь. Жизнь. А я рядом, но словно в футляре. Легкий весенний ветерок все-таки немного бодрил. Мысли медленно упорядочивались, выстраивались по значимости.

      Я вспомнила, что моя мать издавна делила болезни на приличные и неприличные. Например, вполне пристойно в обществе сказать: «У меня, знаете ли, небольшая сердечная недостаточность». А тут разве скажешь вслух, что у твоей дочери? Такое рычащее слово из трех букв, от которого веет смертельным холодом и сковывает ужас! Этак ведь всех знакомых напугаешь. Не эстетично. Никакой элегантности в общении! Бедная моя смешная мама. Я простила её в тот свежий весенний вечер, не успев толком обидеться.

      Теперь было самое время подумать о главном: я ведь не умру сразу. Я еще поживу. Я еще что-то успею. Надо как-то поддержать свой дух. Слезами не поможешь. А что пишут маститые психологи в своих популярных книжках? Решено! Иду в книжный магазин. Давно, кстати, не заходила. Порыться на полках – такое удовольствие!

      Муж удивленно вскинул брови, когда увидел меня на пороге с охапкой книг, брошюрок и пакетом пирожков.

      Я выпила только свой зелёный чай, а Володя набросился на тёщино угощение. Наверно, не ел целый день. Я чувствовала себя эгоисткой, но мне было необходимо срочно заняться только собой! Разве не это присоветовала моя мать? А я всегда была послушной девочкой.

      Я взяла карандаш, ручку, все купленные книжки, простую школьную тетрадку и закрылась в спальной. Главное – овладеть ситуацией. Не позволить страхам и жалости затмить разум.

      Я не знаю, сколько прошло времени, но приблизительно к полуночи в моей тетрадке появились первые записи: