Королевская тайна. Эндрю Тейлор
предметов мебели сразу доставили на Смитфилдский рынок. И льва тоже прихватили. Вот он, в ящике сзади.
– Это еще что за причуды? Лично я ничего забавного во львах не нахожу.
– Что правда, то правда, сестра. Многие с тобой согласятся. На пристани от ящика оторвалась доска, и эта проклятая зверюга чуть не сбежала. К счастью, обошлось, зато он едва не отхватил руку грузчику.
– Тогда я бы предпочла, чтобы господин Фэншоу не тащил к себе в дом такого свирепого зверя.
Брат улыбнулся ей:
– Господин Фэншоу хочет показать льва всему свету. Сама знаешь, как он ведет себя, когда находит очередную диковинку. Точь-в-точь ребенок, забавляющийся с новой игрушкой.
Пока мать и дядя разговаривали, Мария наблюдала за ними. Их лица были очень похожи, особенно в профиль. Анну и Хенрика часто принимали за двойняшек, хотя на самом деле брат был на шесть лет моложе сестры, да и родились они от разных отцов. Иногда госпожа Эббот общалась с братом так, будто он все еще малое дитя. У Марии создавалось впечатление, что Хенрика ее матушка любит больше всех на свете. А может быть, он и вовсе единственный, к кому она испытывает любовь.
Хенрик предложил сестре руку, и они втроем пошли следом за повозкой.
– И где же господин Фэншоу собирается держать этого зверя? – спросила госпожа Эббот; она по-прежнему говорила на голландском.
– Он уже приготовил место на конюшне. Один капитан, с которым мы ведем дела, привез льва из Африки, а я организовал доставку из Амстердама в Лондон.
Они шли между загонами для овец. Мать и дядя шагали впереди и беседовали, а Мария следовала за ними, пытаясь разобрать, что они обсуждают. Сама она говорила по-голландски вполне сносно, но не бегло, поскольку почти все детство провела в Англии. И все же звуки голландской речи были привычны ее уху, и девочка довольно-таки хорошо ее понимала. Но до нее долетали только обрывки разговора.
– Ты видел моего мужа? – поинтересовалась матушка.
– Позапрошлой ночью… – Что Хенрик сказал дальше, Мария не расслышала. Кажется, что-то про синий куст.
Госпожа Эббот издала резкий звук, напоминающий лай, – для нее это было равносильно смеху. Однако похоже, ей было совсем не весело. Дядя прибавил что-то еще, но понизил при этом голос.
Повозка сворачивала в узкий переулок, ведущий к конюшне господина Фэншоу, расположенной в дальней части сада. Левое колесо ее зацепилось за выступающий край большой прямоугольной каменной плиты на углу Слотер-стрит. Поверхность камня крест-накрест пересекали желоба. Дед рассказывал, что в стародавние времена на этом камне убивали зверей, а желоба нужны были для того, чтобы по ним стекала кровь. Потому улицу и назвали Слотер-стрит[2].
Кучер беспощадно хлестал ревущих волов, пока те мощным рывком не перетащили повозку через препятствие. Дернувшись, она с грохотом перевалила на другую сторону. Из ящика донесся утробный рев, и на секунду все резко притихли. Не удержавшись, Мария вскрикнула.
Дядя ван Рибик
От