Три девицы и тайна Медной горы. Агата Бажова
на поводу модных журналов и фотографий богемы. Особо избегайте копирование образов скандальных дам, к примеру, Клео де Мерод или Прекрасной Отеро. Элегантность – это классика плюс модный аксессуар.
– И откуда такие познания, господин галантерейщик? – недобро щурила глаза Матильда. – Уж не от твоей ли подружки-актриски?
– Бывшей, душа моя, бывшей – Михаил мастерски изображал испуг. – Также прошу помнить, что матушка и сёстры вашего покорного слуги – светские дамы, и искусство подбора правильных туалетов впитали с молоком матери.
– Кормилицы, ты хотел сказать? – прищуривалась Матильда. – Светские дамы не кормят детей грудью. Figure avant tout.
– Да, дружочек, ты совершенно права – фигура превыше всего, – склонял голову Михаил. – У маменьки до сих пор девичьи формы.
– Ну а кормилица у вас была не из дворовых, – продолжала ехидничать Матильда. – Неужели это была придворная дама?
– Ну, то была фигура речи, – отбивался Михаил. – Для того чтобы воспитать хороший вкус, истинной леди достаточно вращаться среди людей с развитым чувством прекрасного.
– Ах так! – грозно говорила Матильда, и непонятно – всерьёз ли сердится подруга или притворяется. – Вот и иди к своим ladies. Видали мы таких… ледей!
Но тема была интересная и вскоре она опять слушала возлюбленного. Так, в разговорах и повседневных хлопотах, проходило время. Лиза нашла подругу, именно родственную душу, которую вымаливала ежевечерне. С ней было одинаково легко молчать и говорить. А ещё, Матильда, всегда веселая и жизнелюбивая, могла словами колоть как шпагой – быстро и больно, поэтому Лиза каждый раз радовалась, что острая на язык девица на её стороне. Матильда же заполучила в свою свиту преданную и надёжную особу – Лиза приняла подругу безусловно, со всеми страстями и достоинствами.
Но был человек, который следил злыми глазами за этой троицей. С каким удовольствием она бы придушила их!
– Спокойствие, Катрин, – говорила она своему отражению. – Скоро кто-то заплатит за всё!
Глава 12. Катя. Крах. Зима 1890г. Санкт-Петербург.
Когда отец не появился к сочельнику и не прислал ни письма, ни гонца с известием, Катя забеспокоилась, но такое иногда случалось, и она отпраздновала Рождество и Новый год вместе с прислугой. Но батюшка не объявился и позже, тогда девушка, снедаемая тревогой и беспокойством за единственного родного человека, сама отправилась в Санкт-Петербург. Адрес нашла в бумагах. То, что она узнала, разделило её жизнь на до и после.
В доме по адресу, указанному в документах, она встретила семью своего отца, о которой даже не подозревала. Жена, дебелая молодящаяся немка, напоминающая свинью рыхлыми телесами и узкими, заплывшими глазками и крупная, нескладная дочка, у которой от батюшки были разве что карие глаза. Они сообщили ей, что их муж и отец скоропостижно скончался от холеры. Их срочно вызвали из Швейцарии, где они находились по поводу лечения «либен Анхель», законной дочки, стало