Между двух имён. Антология обмана. Книга 1. Влада Жнецова
посторонившись, прижала руку к груди, нервно обхватила запястье пальцами второй и притихла. Скандалов она не терпела, однако порой сохраняла спокойствие с большим трудом: рука так и тянулась к кочерге, чтобы огреть ею Вальтера, прямо по виску или темечку. Проходили минуты, и наваждение отступало. Сесилия хотела, чтобы её маленькая принцесса росла в полной семье. К тому же Йенифер любила своего отца, несмотря ни на что. Она любила их обоих, героически притерпевшись к ссорам, научившись по шагам распознавать, взбешён ли Вальтер или весел. Сесилия гордилась своей дочерью: она росла с широкой душой и добрым сердцем. И от этого было больнее всего. Мир, погрязший в бесчинствах и пороках, не был готов к возрождённому свету. Как и любое мягкосердечное создание, Джейн ждало жестокое столкновение с отвратительной в своей сути действительностью. Сесилия понимала, почему Вальтер так озабочен охотничьими навыками Джейн. Всякая девушка чувствовала бы себя много безопаснее, если бы умела стрелять.
Сесилия боялась за Йенифер. Та была открытой и доверчивой, с упоением слушала не только древние сказания и легенды, но и простые детские сказки. Сесилия раньше была такой: любознательной, глядящей на бескрайние просторы мира широко открытыми глазами. И что же сотворил с ней мир, которым она слепо восхищалась? Сломил её, растоптав мечты и стремления.
Сесилия не желала своей дочери судьбы, что считалась скорее участью, нежели жизненным путём с многообразием красок и развилок.
– Мы пошли! – звонко прощебетала Джейн, обеими руками схватившись за край плаща, накинутого на широкие плечи Вальтера. – Люблю тебя, мамочка!
Слёзы высохли, кожа приобрела молочно-белый оттенок. Ничто не выдавало в радостной девочке обиды или уныния, она улыбалась, разглядывая охотничье ружьё. Её «люблю тебя» уняло душевную боль, и Сесилия позволила себе грустную улыбку.
– И я тебя люблю, милая.
Когда Вальтер обмотал тонкую девичью шейку лёгким шарфом и натянул на каштаны волос примятую шапку, Сесилия помахала им на прощание.
– Вальтер, – позвала она, заслышав скрип дверных петель.
Тот остановился и, не обернувшись, внял её зову.
– Будь осторожен, – Сесилия поморщилась. Она явно хотела сказать что-то другое, но попросту не смогла. Её признание отдавало бы заметной фальшью, и от этого им обоим не стало бы легче.
– Конечно, – ровно ответил Вальтер и переступил порог.
Джейн, хихикнув, шагнула следом. В пальтишке, сшитом из куска прохудившегося тулупа, она выглядела нелепо. Как пушистая овечка, бредущая за пастухом на ножках-спицах.
Проводив мужа и дочь взглядом, Сесилия затворила дверь. Долго стояла она, прислушиваясь к удаляющимся шагам. Они быстро стихли, и Сесилия утонула в одинокой, брошенной тишине.
**
Глава 8
Листва, гонимая ветром, с шорохом пронеслась над порослью колючих кустов дикой малины. Её жухлые, обескровленные приближающейся осенней порой листья остроконечными, но круглобокими