Невыживший (сборник). Александр Варго
руки скованы наручниками. Когда ее распеленали, она начала жалобно хныкать, елозя культями по изгаженным лохмотьям. Кирилл оглянулся по сторонам и, кряхтя, поднял с пола початую бутылку водки. Открутив пробку зубами, он сунул горлышко женщине в рот. Давясь и кашляя, та сделала пару глотков, после чего немного успокоилась.
– Где ее ноги?! – срывая голосые связки, провизжала Настя. Ей казалось, вот-вот, и она рухнет в обморок.
– Их нету, – последовал лаконичный ответ. Кирилл коснулся дряблой груди женщины, и ее рот разъехался в стороны, как гнилой разрез.
– Папа так всегда делал, – важно сообщил он и потянул за булавку, которой был проткнут сморщенный сосок. Пленница заверещала, но тут же угомонилась, захихикав, будто все происходящее было частью какой-то увлекательной игры.
– Уйди, – процедила Настя, но Кирилл продолжал стоять, возбужденно пялясь на несчастную. Из его рта снова потекли мутные ручейки.
– У нее уже… уже плохие сиси, – запинаясь сказал он и наморщил лоб, будто силясь вспомнить что-то чрезвычайно важное. – Некрасивые. – В его круглых, выпученных глазах, испещренных красными прожилками, промелькнула какая-то мысль, и он облизнулся: – Покажи мне. Покажи свои.
Настя окинула его ненавидящим взглядом.
– Заткнись, ублюдок, – прошипела она. – Где ключ? Ключ от наручников?
– Нету его. Папа выкинул.
Кирилл тупо ухмыльнулся и неожиданно наклонился ближе, словно желая поцеловать Настю. Она оттолкнула его. Потеряв равновесие, мужчина упал, но улыбка с его лица не исчезла. Не сводя плотоядного взора с Насти, он запустил левую руку в шорты, нащупывая пенис, и вскоре его дыхание стало шумно-прерывистым.
– Пошел вон! – заорала Настя. – Урод!
Вне себя от ярости и страха, она ударила его ногой, и Кирилл, ойкнув, отполз к шкафу. Его рука между тем продолжала совершать энергичные движения. Наконец по его телу прошла дрожь, глаза закатились, он выдохнул, а на его засаленных шортах расплылось влажное пятно.
Настя ошарашенно смотрела на кривляющуюся в коляске женщину. Она совершенно растерялась, не зная, что предпринять дальше.
«Не верю… Боже мой, неужели это Катя? Моя сестра?!»
Она хотела вытащить ее, но покрытое синяками и ссадинами тело калеки было настолько липким от пролежней и жира, что несчастная все время скользила в ее пальцах. С таким же успехом она могла бы попытаться выудить арбуз из таза с подсолнечным маслом.
– Катя? Катюша, это ты? – глотая слезы, спрашивала Настя, но та лишь корчила гримасы, словно обезьяна в зоопарке, издавая визгливо-блеющие звуки. Наконец ей удалось взять на руки беснующийся обрубок, и она с содроганием положила его на продавленный диван. Женщина мгновение внимательно смотрела на свою неожиданную спасительницу, затем начала хихикать, выдувая слюнные пузыри.
Покачиваясь на ватных ногах, Настя достала телефон и набрала отца.
– Давай же, – бормотала она. – Ну, просыпайся, соня! Алкоголик чертов!
Когда Антон