Страх и его слуга. Мирьяна Новакович
не дал, но пообещал много.
– Как тебя зовут, мудрец?
– Я – Новак. Двенадцать форинтов.
– Одиннадцать, – сказал я. – Ты много пьешь.
– Двенадцать, потому что пьяный я умнее.
Мне часто говорят, что уступчивость это один из моих самых прекрасных недостатков. Я согласился, а он тут же брякнул:
– А вот скажите, меня всегда очень интересовало, чем вы, в сущности, занимаетесь?
– Есть семь вещей, которыми я занимаюсь. Ровно семь. И эти вещи идут по порядку, но имей в виду, порядок исключительно важен: гордыня, сребролюбие, разврат, зависть, неумеренность в еде и питье, гнев и уныние, безразличие к вечному спасению.
Вот так я его нанял.
Но это было давно, тридцать лет назад.
В густом тумане все были нерасторопны и рассеянны, так что прошло немало времени, пока я смог войти в резиденцию. Хотя бы там, внутри, не было тумана. В основном там были голые стены, на которых изредка попадались изящные декоративные алебарды, вроде тех, что встречались при саксонском дворе во времена Иоганна Георга I. Не обошлось здесь и без нескольких разукрашенных булав, гусарских сабель, одного боевого топорика, десятка кинжалов, пяти-шести рапир, двуручного меча, который с трудом смог бы поднять даже Геракл, двух ятаганов, трех японских сабель, пары пистолетов «Мэр дока» и китайской картины с загадочным пейзажем на шелке.
Человека, который меня принял, звали барон Шмидлин. Он был советником администрации. Возраст чуть за сорок, уже лысый, невысокого роста, с «пивным» животиком. Держался он скорее сердечно, чем любезно, и ему не потребовалось много времени, чтобы перейти к делу. А кто спешит, тот, как известно, и ошибается.
– Граф, – сказал он взволнованно, – я знаю, что вас прислали из Вены расследовать ужасные события, которые пугают и мучают подданных Его величества.
«Отлично, – подумал я, – он уверен, что я – императорский следователь по особо важным поручениям. Как ему не пришло в голову, что меня прислали в связи с войной, которую Австрия ведет на юге? После первых побед и взятия Ниша армия императора терпела одно поражение за другим. Пали Цариброд и Пирот, Ниш был в турецкой осаде».
– Да, – спокойно отвечал я ему, – я императорский следователь по особо важным поручениям, и я ожидаю от вас помощи во всем, с тем чтобы мы как можно быстрее закончили расследование.
– Я расскажу вам все, что знаю, но, думаю, вы понимаете, что придется самому выйти в город и это увидеть.
– Что – это?
– Это, – повторил он, – то, чему нет названия.
– Хорошо, я выйду, – сказал я, уверенный при этом, что тому не бывать.
– И вы совсем не боитесь?!
– Нет, – ответил я решительно, хотя боялся. Если бы я не боялся, то и не приехал бы в Белград. – А теперь рассказывайте.
– Всему свое время, – почти прошептал Шмидлин. – Мы ждем возвращения регента с охоты в любой момент. Видите, какой туман, охота наверняка была неудачной, а если регент возвращается с пустыми руками, то у него всегда крайне плохое настроение.
– Насколько