Игры зверей. Юкио Мисима
крупную, напоминавшую ставриду рыбину, которая с металлическим звоном билась твердым брюхом о неподатливую воду, действуя на нервы.
Как только рыбу вытащили на палубу и она оказалась в руках матроса, у Кодзи пропал к ней интерес.
Он переключил внимание на море. По левой скуле судна показались голые, отвесные красно-бурые скалы Коганэдзаки. Лучи солнца каскадом падали на них с небес, отчего их словно покрыл сплошной и гладкий лист золотой фольги, на котором четко проступала любая, даже самая мелкая, неровность. Море у подножия скал было особенного лазурного цвета. Острые, причудливой формы скалы высились над морем, а волны, накатывая на них, превращались в узор из белых пенных нитей, струившихся с каждого утеса и из каждой впадины.
Кодзи смотрел на чаек. Удивительные птицы! «Я раскаялся. Я…» – снова подумал он. «Рюгу-мару № 20» оставил позади Коганэдзаки, взял курс на следующий порт, Иро, и направился к нему, не уходя далеко от берега.
Слева показался маяк у входа в гавань Иро.
От маяка вдоль длинного узкого залива тянулись порт и ряды домов, возвышались поросшие лесом горы. Они накладывались друг на друга, сливаясь в неестественно застывшую плоскую картину. Однако по мере продвижения судна по заливу расстояние между объектами быстро увеличивалось: ледодробилка отдалялась от заводика по производству льда, смотровая башня – от крыш домов. Слившийся в одно целое пейзаж будто разбавляли горячей водой, и он обретал перспективу. Даже ослепительная поверхность залива, казалось, развернулась вширь, и бледное отражение бетонного пирса больше не выглядело полоской застывшего белого воска.
Чуть поодаль от группы встречающих, у стены склада, стояла одинокая фигура с зонтиком небесно-лазурного цвета над головой. Кодзи с трудом мог совместить в сознании представший перед ним сейчас яркий очаровательный образ под маленьким голубым зонтиком с той картиной, которую он так долго с жадностью рисовал в воображении. Не было никаких оснований полагать, что он изголодался именно по голубому цвету. Но раз так, значит это цвет раскаяния.
Кодзи прекрасно понимал, какое значение имеет цвет зонтика, с которым Юко пришла его встречать.
В тот летний день два года назад у нее был такой же зонтик. Ссора в больничном сквере. Жесткий, бессердечный разговор. Потом ужин, во время которого почти ничего не было сказано. Затем неожиданная победа Кодзи. Покорность Юко. И в девять вечера произошел инцидент. Но сколько бы Кодзи ни возвращался к тому дню, когда Юко прогуливалась с ним в полдень под голубым зонтиком, не было никаких признаков, что вечером все закончится кровопролитием.
Голубой зонтик на пирсе – не знак жажды утолить желание. Это цвет раскаяния. Здесь нет никаких сомнений. Что касается зова плоти, Кодзи вполне удовлетворил его прошлой ночью в Нумадзу благодаря деньгам, которые Юко передала начальнику тюрьмы. С ее молчаливого согласия Кодзи потратил их именно так. Поздно вечером Кодзи показалось мало одной, и он вызвал подкрепление. Девушки