Ирма. Виктория Повольнова
спросила подруга.
Я открыла рот, чтобы ответить, но тут же его закрыла вновь.
Я не знала.
В дверь постучали, и Лиза перевела своё внимание на того, кто вошёл. Они перебросились парой фраз. Я услышала, как щёлкнула дверная ручка.
– Это кто?
– Рентген-лаборант. Там троих людей привезли после ДТП. Я пойду, но ты мне всё равно пиши. К вечеру созвонимся. – Лиза послала мне воздушный поцелуйчик и отключилась.
Я остановилась возле самой остановки, к которой подошёл автобус и, оттуда вышло несколько человек. Я быстро попыталась прочесть, что написано на его табличке с маршрутными остановками, но не успела я дочитать и до середины, как он уехал.
Краем глаза я заметила, как у мужчины, что мимо меня прошёл, что-то выпало из кармана. Это оказался бумажник. Подняв его, я окликнула владельца потерянного предмета. Тот, кто изначально мне показался мужчиной средних лет, на деле оказался довольно пожилым человеком. Его лицо было всё испещрено морщинами, плечи были сутулыми, походка тяжёлой. Казалось, что он несёт на себе весь груз ответственности нашего времени.
Увидев меня, его глаза расширились, в них появились слёзы. Дрожащим голосом он спросил:
– Дашенька, неужели это ты?
Я смутилась.
– Меня зовут Паша. Вы меня, наверное, с кем-то спутали?
– Да. Да, неверное. Простите меня ради Бога.
Он снял свою старую потёртую синюю фетровую шляпу под цвет его плаща и приложил к груди. После чего быстрым шагом ушёл в другую сторону.
– Бедный Валентин, – ко мне подошла какая-то женщина, которая внешне чем-то напоминала колобок. Она была почти идеально круглая.
Я посмотрела на неё с вопросом.
– В 90-х его дочь в Гречихинской усадьбе изнасиловали, девка тот же вечер и повесилась. Незавидная судьба у такого хорошего человека. – Затем незнакомка быстро поменялась в лице. Скорбь и печаль сменились приветливой улыбкой. – Ой, а ты должно быть, одна из приезжих родственниц Зои?
– Да.
Перспектива заводить новое знакомство меня не прельщала. Тем более, по женщине было видно, она любительница потрепаться, а я таких сторонюсь. Их потом не заткнуть.
– Ой, а меня Женя зовут. Я давнишняя Зойкина подруга. Ещё в школе за одной партой сидели.
Странно, если подруга, то почему ни разу не приходила. Да и Зоя Леонидовна ни о каких своих подругах не рассказывала.
Надо постараться от неё отделаться.
– А звать тебя как?
Вот чую, сейчас до имени моего докопается.
– Паша.
– Паша? – она округлила глаза. – Это как так? Девочка и Паша, – Евгения, не знаю как её по отчеству, и честно говоря, не очень хочу знать, громко рассмеялась. На нас даже прохожие стали озираться. – Ладно, ладно, не обижайся, – отсмеявшись, она погладила меня по плечу. – Не твоя вина, что родители тебя так наказали.
Хамство в чистом виде. Никогда не жаловалась на своё имя. Мне наоборот оно казалось очень красивым, редким и необычным. Но бестактные и невоспитанные люди все реагировали одинаково, поэтому я уже наработала