Донбасс. Дорога домой. Иван Карасёв
пули, внутри каждой находилась туго спрессованная смерть. Он лежал на земле, чуть приподняв голову. Потом торопливо вытащил из патронной сумки три магазина, запихал их за ворот куртки под бронежилетом. Металлические углы готовых к бою рожков больно вдавились в тело. Но Глазырин не обращал на это внимание. Рядом часто и с хрипотцой дышал Терлеев.
– «Дээргэ», Володя. Диверсионно-разведывательная группа укров. Не меньше, как человек семь-десять. Сейчас начнут зажимать нас. Я ухожу подальше вправо, чтобы псы не обошли нас с фланга. А ты, – он обратился к большеносому парню, – ползёшь за мной. Только без палева! Иначе мамка увидит тебя потом только на фотке.
Глазырин вдруг почувствовал особую ответственность в этом первом для него бою. Понял, что другого выхода нет, тут ни за кого не спрячешься, ни у кого не попросишь совета…
– Володя, попробуй удержать оборону на этом рубеже, – тараторил Терлеев, словно прощался, одновременно пытаясь скрыть свой взгляд. – Надо продержаться не более получаса. Понял? У них на нас большего времени нет. Надеюсь, кто-то из тех, что шурует позади нас, уже сообщил, куда надо…
Терлеев по-кошачьи пополз вдоль насыпи, напарник – за ним, стараясь не обнаружить свое перемещение. Глазырин заметил, что в нескольких метрах от него из-под полотна дороги выпирает железобетонный оголовок водопропускного канала. Подобрался к нему вплотную и увидел, что сюда укры могут свободно проникнуть с той стороны.
«А зачем ждать гадов?» – подумал он и решил действовать на опережение. Осмотрел оголовок и убедился, что по узкому тоннелю можно не только проползти, но и, низко пригнувшись, одолеть весь путь.
Глазырин посмотрел в глубину подземного перехода. Где- то далеко на другой стороне дороги маячило мутное пятно.
«Метров пятнадцать» – определил Глазырин, представив ширину проезжей части. Прислушался. С той стороны по- другому, более глухо, слышались приближающиеся редкие выстрелы. Дых… дых…
– Ты что, туда? – спросил с некоторым страхом в голосе парень в очках с металлической оправой. Он угадал намерения Глазырина.
– Ухожу на ту сторону. Теперь ты остаёшься за старшего. Понял?
– Так точно! Буду за старшего!
– Тут, друг, по факту получается два стрелковых отделения. Почти взвод. Обязаны не допустить, чтобы вас повязали голыми руками. Не сбивайтесь в кучу. Растянитесь цепью по всему фронту. Ты лично наблюдай за этим проходом. Если буду возвращаться, запомни мой пароль «Кузня». Если не отвечу или назову другой, стреляй без промедленья. Усёк? И Глазырин полез, низко сгибая ноги в коленках. Когда оказался на противоположной обочине дороги, отметил, что одиночные выстрелы из автоматов не прекращаются. Более того, даже усиливаются, значит, приближаются и, казалось, раздаются почти рядом.
«Вот гады… Наступают, экономя боеприпас» – отметил Глазырин.
Неожиданно его охватила глубокая, безысходная одинокость. На этой стороне дороги опереться было совсем не на кого. Мелькнула мысль, что он – Глазырин – приближается к последним