Тамара. Роман о царской России. Книга 1. Ирина Скарятина
денег, и в путь!" – крикнул он, когда конюхи прибежали обратно, ведя Казбека под уздцы.
"Но Доминика, моя жена … Я же должен сказать ей … Нам же нужно попрощаться перед тем, как я надолго уеду", – в отчаянии причитал Аким.
Но Сатрап только фыркнул: "Твоя жена? Чушь! Как тебе не совестно, остолоп?! Разве я только что не сказал на чистом русском языке, что это вопрос жизни и смерти? Только осёл станет думать о жёнах и прощаниях в такое время, когда на карту поставлены жизни, возможно, пятисот лошадей! Мчись, и скатертью тебе дорога. С Богом!" – выкрикнул он обычное напутствие отъезжавшим.
"С Богом", – пробормотал незадачливый Аким, вспрыгивая на Казбека, который уже нетерпеливо танцевал, бил копытом и вставал на дыбы, готовый полететь вперёд со скоростью стрелы, выпущенной из лука.
Конюхи отпустили уздечку, за которую его держали, и отскочили в стороны как раз вовремя, чтобы не быть изувеченными. Раздалось громкое ржание, фырканье, стремительно удалявшийся топот, и жеребец унёс всадника прочь в облаке пыли.
"Бедный Акимушка! Ему потребуется не меньше трёх дней, чтоб туда съездить", – пробормотал Сатрап, самодовольно поглаживая бороду и снова улыбаясь, как кот перед блюдцем со сливками. Затем он повернулся к одному из конюхов.
"Сейчас же приведи сюда Доминику, – приказал он. – Я сам сообщу ей эту новость".
А когда через пару минут она прибежала, наспех накинув на плечи и голову ярко-красный платок, с разрумянившимися щеками и часто вздымавшейся грудью, Яков Дмитриевич подумал, что никогда в жизни не видел столь прекрасной женщины. И его сердце забилось быстрее, пульс участился, а в ушах раздался звон, подобный звуку тысячи колоколов.
Вслух же он только сказал: "У меня для тебя печальная весть, Доминика – твой муж уехал на несколько дней. Я послал его в поместье графа Василия, чтобы привезти Захара-Знахаря. Наших лошадей нужно спасать – они тяжело больны, и только Захар сможет им помочь".
И вновь, как и в прошлый раз, она на мгновение подняла свои очи и пристально вгляделась в его. Но он тут же заметил, что в этих бездонных омутах не было и тени грусти, а только пляшущие искорки веселия и смеха.
"Сегодня же вечером, в десять, в летнем домике у реки", – прошептал он, а затем, резко повернувшись на каблуках, пошёл прочь.
* * *
Летний домик, компактный и круглый, состоявший из дюжины колонн натурального камня, увенчанных бронзовым куполом, был расположен на высоком утёсе, откуда открывался вид на извилистую реку и за ней бескрайние холмистые луга, простиравшиеся до самого горизонта.
Построенный начинающим архитектором-итальянцем, которого Сатрап во время одной из своих зарубежных поездок много лет назад встретил на римском чердаке и привёз с собой в Россию, сей домик являлся точной копией древне-римского святилища и потому официально звался Храмом Венеры, а неофициально – просто Венерой, коротко и ясно.
И именно там Сатрап тёплыми летними ночами часто проводил долгие часы до рассвета, пируя с несколькими избранными