Побежденный. Барселона, 1714. Альберт Санчес Пиньоль
шатра Дария Великого[55], и ему нравилось проводить там время с утра и до вечера. Ткань была расшита цветами и фруктами на манер кашмирской шали, а вершина шатра напоминала гигантскую луковицу, похожую на купола православных церквей. Палатка была столь же огромна, сколь роскошна: в ней мог разместиться целый оркестр. Там устраивались бесконечные ночные гулянки для многочисленных гостей, и герцогу Орлеанскому приходилось время от времени призывать кузена к порядку. Несмотря на все предупреждения, командир нашей бригады не умел отказывать себе в удовольствиях самого разного рода, вплоть до вербовки проституток en masse[56] во всех городках и поселках, куда заходили его войска, и не гнушался даже бывшими монашками. Испанские священники жаловались герцогу Орлеанскому и тот, дабы избежать крупного скандала, в очередной раз отчитывал своего родственника. У этого человека были две слабости: духи` и парики. Ему безумно нравилось часами примерять перед зеркалом десятки париков, а духи ему доставляли специальные гонцы. Запахи он любил очень сильные, а потому восточные ароматы всегда заблаговременно предупреждали о его появлении.
Все его мысли были в Версале, и он терпел эту прогулку по южным краям с ироничной покорностью. Ему хотелось как можно скорее отбыть положенный ему срок и возвратиться в Париж человеком, честно отслужившим dans l’armée royale[57]. Что же касается его отношения к инженерному искусству, в этом смысле его можно было сравнить с золотой рыбкой, плавающей в фонтане парка: хотя это существо и обитает в пруду, оно не имеет ни малейшего понятия о свойствах воды. О значимости этого человека в истории лучше всего говорит тот факт, что я начисто забыл, как его звали. Назовем его Забытым.
Правда, мне хочется отметить одну положительную черту Забытого: он позволял подчиненным быть откровенными и высказывать свое мнение без обиняков, хотя такая терпимость обычно не является отличительной чертой французских аристократов. Однако подобная снисходительность была продиктована отнюдь не широтой взглядов. Почему этот человек выносил мою критику и позволял мне высказывать свои предложения и замечания? Да просто потому, что я ничего собой не представлял. Он видел во мне лишь назойливую муху, какие тем ужасным летом роились повсюду.
Хотите верьте, хотите нет, но с самого первого дня я понимал, что осаду города вели крайне неумело.
Я прекрасно осознаю, что на войне всегда не хватает самого необходимого и вечно все идет не так, как надо. И искусство командиров всегда заключается в том, чтобы эти трудности преодолевать, и так будет всегда. Никому из генералов еще не удавалось провести кампанию в идеальных условиях. Обычно все происходит как раз наоборот – вечно тебе чего-то недостает. Военные или инженеры во время осады должны уметь выходить из самых сложных положений, удовлетворяться тем, что имеется в их распоряжении, и использовать эти средства наилучшим образом (в надежде, что ситуация у противника не лучше или даже еще хуже, чем у них). Вобан об этом
Поголовно
В королевской армии