Эригена и не только. Роман Воликов
настолько серьёзные мотивы, в которых я не сумел до конца разобраться, наверное, он по-человечески более прав, чем жертва, поэтому и уходит от наказания». Совесть такой ответ не устраивал, после провала Жиров обычно нырял в традиционный недельный «запой», Альбина Васильевна понимала его, как никто другой, и претензий не предъявляла.
И ещё одно точно знал Жиров: когда умный человек совершает преступление, его толкают на это настолько вынужденные обстоятельства, бездна, где теряются нормальные представления о хорошем и плохом, где грань, разделяющая врача и сумасшедшего, становится зыбкой и прозрачной, и не дай бог тебе совершить неверное движение. Жиров очень не любил подступать к этой грани, и в таких случаях, понимая, что он – подлец, предпочитал дело закрыть за недоказанностью.
– Гуляете, Иван Иванович? – услышал он голос.
– Как вы приказали, Елена Николаевна, утром и вечером.
– Какой вы дисциплинированный, – рассмеялась доктор Селезнёва. – Я тоже вечером люблю пройтись.
– Вы живёте здесь, в санатории?
– У нас с мужем квартира в посёлке, – сказала Селезнёва. – Но когда задерживаюсь на работе, обычно ночую во флигеле, чтобы в темноте не добираться, страшно. Виктор Петрович специально для персонала построил большой флигель, за прудом, вы, наверное, видели, когда гуляли.
– Не обратил внимания, – сказал Жиров. – Муж не ревнует?
– Евгений Семёнович человек сдержанный, – Селезнёва закурила сигарету. – Он хирург, тоже в санатории работает.
«Ага, – подумал Жиров. – Верно, тот алконавт, про которого миссис Марпл упоминала».
– Спится здесь хорошо, – сказал Жиров. – Сны такие спокойные, нежные.
– Природа вокруг девственная, – сказала Селезнёва. – Настраивает на романтический лад. Я, кстати, в частном порядке, провожу курс аутотренинга, для восстановления нервной системы. Если хотите, можно попробовать. Услуга, правда, платная, восемьсот рублей за сеанс.
– Когда, сейчас? – спросил Жиров.
– Сегодня не стоит, поздно, – Селезнёва с интересом посмотрела на него. – Приходите ко мне в кабинет завтра в пять. Спокойной ночи, Иван Иванович, приятных сновидений!
– И вам также! – ответил Жиров.
«Любопытно, любопытно, – подумал он. – Флигель, муж не ревнивый, интересно, Уварова тоже во флигеле живёт? Аутотренинг, жалко, что нельзя по ночам. Что-то, что-то здесь творится, нутром чувствую. Как называется посёлок, что рядом? Ну, да, Верхнее Белогорье. А начальником ОВД в нём Серега Моховиков, если на повышение не пошёл. Прокачусь-ка к нему завтра в гости».
– Здорово, Иваныч! – массивный как медведь Моховиков радостно трясёт Жирову руку. – Какими судьбами в наших краях? На пенсию, что ли, турнули?
– Типун тебе на язык, – сказал Жиров. – Какая пенсия, на мне ещё сто лет пахать можно. В санатории отдыхаю.
– Здоровье это святое! – Моховиков достал из сейфа бутылку водки и две рюмки. – Тебе, надеюсь, не запретили?
– Слушай,