Там, откуда родом страх. Александр Соловьев
сел. Сердце бешено колотилось, все его существо было переполнено страхом. Он тяжело и часто дышал. Наконец понял, что это всего лишь сон, что ничто ему не угрожает, и успокоился. Выглянув в щель наружу, он увидел на небе поблекшие звезды и понял, что уже утро. Поднялся на непослушные закоченевшие ноги, разобрал вход и вышел наружу. Вокруг все было белесым, покрытым серебристым инеем. Пахло хвоей и морозом. Петр стал собирать губами холодную изморозь с веток шалаша, пытаясь хоть немного утолить жажду, затем из сосенок, прикрывавших вход в шалаш, развел костерок перед входом, перетащил свою постель поближе и уселся на нее, протянув к огню замерзшие ноги. Не поднимаясь на ноги, дотянулся до мешка, вынул недоеденный кусок мяса, насадил на прутик и стал подогревать на огне. Ноги отогрелись, от сапог пошел парок и запах подпаленной кожи. Петр убрал ноги от огня, оперся спиной о стенку шалаша и погрузился в воспоминания. Сначала он думал о жене и сыне, потом воспоминания захлестнули его, и он уплыл на волнах памяти к истокам того, что привело его в этот шалаш.
Глава вторая
Петр Воронов жил не задумываясь, зачем он живет, все воспринимал как должное. Работал с отцом по хозяйству, кормил скотину, чистил хлев, косил сено, копался в огороде. Все это он делал автоматически, знал лишь одно – чем больше работаешь, тем сытнее живешь. Был он невысок, но силен и ловок. Физическая работа, здоровая пища и свежий воздух почти всех местных жителей делали такими. Лицом Петр был чист и приятен. Многие девки мечтали выйти за него замуж, но мало-помалу отступались. Ни одна гибкая девичья фигурка, ни один манящий взгляд ясных глаз из-под длинных ресниц не заставлял его сердце биться чаще. На гулянье он мог обнять любую девку так, что у нее сладко обмирало сердце, но сам при этом не испытывал ни малейшего волнения. И вот на двадцать втором году жизни все вдруг перевернулось. На гулянье на пасху он увидал Елену Грекову и впервые вдруг заметил ее изумительную красоту. Она и раньше приходила на гулянье, хоть и нечасто, но оставалась для него такой же, как и все прочие девчата. Впервые переполненный нежностью и тихой печалью, весь вечер бросал на нее призывные взгляды в надежде перехватить хоть один-единственный ее взгляд. Но она его не замечала, словно его и не было, и рано ушла с гуляний. Петр тоже ушел, как только понял, что она не вернется. С этого дня он навсегда потерял покой. Засыпавший раньше, не успев головой коснуться подушки, теперь ночь напролет страдал бессонницей. А стоило задремать, она тут же являлась и смотрела на него ласково и нежно, но близко не подходила. Он тянул к ней руки, изнывая от тоски, потому что ноги его не слушались, и тогда он падал лицом вниз, выражая этим всю свою любовь и отчаяние. Просыпался с бешено бьющимся сердцем и слезами на глазах, рисовал в воображении ее лицо и мысленно целовал с бесконечной нежностью. Теперь он не пропускал ни одного гуляния, но Елена не приходила. Побродив по берегу в полном одиночестве, не замечая ни колких шуток парней, ни грустных, а порой и злорадных взглядов