И пожнут бурю. Дмитрий Кольцов
делам цирка. Она любила показать себя знающей в финансах толк женщиной. Зная, что Густав Лорнау фактически к деньгам доступа не имеет, она взяла под свой контроль финансовую составляющую цирка, немного забирая себе, поскольку жалования не получала от мужа, что ее страшно оскорбляло.
Придумав, наконец, ответ на вопрос супруга, Ирэн ответила:
– Думаю, еще два-три часика не повредит отдохнуть…
– Так чего же ты сюда пришла? – с желчью произнес Пьер Сеньер, поглощая яблоко, – или для избавления от похмелья необходимо немножко принять снадобья?
– Да что ты, Пьер, – с дрожью в голосе сказала Ирэн, – разве я похожа на пьяницу?
– Тогда с какой целью ты отвлекла меня от беседы с дочерью? – приходя в раздражение, произнес Сеньер.
– Я хотела спросить у тебя, не видел ли ты Отца Дайодора? Сможет ли он принять меня сегодня?
– Отца Дайодора?..
Сеньер задумался. Отец Дайодор являлся его личным духовником и обычно все время проводил в своем вагоне, больше напоминавшем часовню. Даже во время стоянок цирка в городах, когда все сходили с «Горы», Отец Дайодор продолжал находиться в своем вагоне, предпочитая принимать людей в нем. Пьер Сеньер давно не виделся со священником, так что и сам не мог в точности ответить на вопрос жены.
– Он в своем вагоне, вероятно, – сказал Сеньер, подойдя к окну, которое рассматривал последние несколько минут, – но беспокоить его до прибытия в Лион я не советую.
– Как скажешь, – покорно сказала Ирэн, – в таком случае, я пойду завтракать. А также продолжу читать книжку, что любезно предоставил мне месье Скотт, хоть он и любит, чтобы его на английский манер звали «мистером», не могу привыкнуть. А книжка крайне занимательная. Тебе тоже следует ее прочесть, Пьер!
– Некогда. Я, в отличие от тебя, пьяной шлюхи, занимаюсь тем, что цирк на плечах своих держу. Иди уже в столовую, не мозоль глаза! И Марин возьми с собой, пусть тоже позавтракает, тут с твоей притворной заботой я вынужден согласиться, мало есть стала.
Ирэн откланялась и поспешила поскорее выйти из вагона, чтобы супруг не заметил поступивших слез. Пусть она и привыкла к буйному нраву мужа, но оскорблений претерпевать не могла, сил не было на это. А вагон, служивший семье Сеньер столовой, прекрасно подходил для того, чтобы спокойно провести время. Была такая вот привилегия у них – собственный вагон, где можно было и есть, и, как в случае с Ирэн, превосходно развлекаться с товарищами. Обычно данную плеяду составляли представительницы группы гадалок и шулеров, с которыми было не стыдно выпивать. Их Ирэн считала «высшим светом» цирка, который представляла своим небольшим королевством, где правит скряга-король, а она – несчастная жена его, родившая ребенка не того пола, которого все ожидали. Детородный возраст бесследно ушел, и оставалось только такие развлечения и проводить. Пьер Сеньер, как бы это банально второй раз не звучало, жену любил, хоть и не так сильно, как дочь. И на все ее кутежи смотрел