Неблизкие. Элла Савицкая
это очень нежелательно.
– Ок, не проблема.
Макс гремит посудой, похоже загружая целую кучу откуда—то взявшихся тарелок, а я топчусь на месте, не понимая, чем помочь.
– Кстати, по поводу еды, – вспоминаю пунктик, который хотела обговорить, – сколько я тебе должна за пиццу?
– Миллион, – усмехается, нажимая на кнопку.
Машина начинает работать, а Максим подходит ближе.
– Я серьезно.
– Я тоже. И если у тебя его нет, то не предлагай. Я меньшими суммами не беру.
– Пока не накопила, – картинно пожимаю плечами.
– Очень жаль, а я уже губу раскатал, что куплю себе домик на побережье и каждый день симпатичные тайки будут делать мне массаж.
Смеюсь, слыша, как он отходит.
– Отложи эту мечту до лучших времен. Пока же предлагаю траты на еду делить пополам.
– Зачем?
– Потому что это правильно. Раз уж жить мы будем вместе, то и платить за все надо вместе. Твой отец дал для этого деньги.
– Нашёл—таки способ, – хмыкает язвительно.
– Что?
– Ничего. А от того, что ты три недели попитаешься на мои деньги я не обнищаю.
– Но ты ведь тоже студент.
– Я подрабатываю.
– Это я уже поняла. Ты программист, да?
– Нууу… почти, – уклончиво.
– Тем более. Если ты зарабатываешь, то упростим тебе задачу. – развожу руками, – Я не могу вот так приехать, поселиться у тебя и ножки свесить, как на качелях. Катайте мол меня.
– Почему? Я могу быть очень захватывающим солнышком, – в голосе ни намека на шутку, а я улыбаюсь.
– Это когда сильно раскачавшись на качелях, делаешь полный оборот?
– Ага. Испугаешься?
Мама всегда в детстве на детской площадке твердила моим друзьям: «Не смейте делать солнышко. Поубиваетесь».
Они все равно делали, а я – нет. Так и не узнала, как это – когда внутри все поджимается от адреналина и хочется визжать от того, как щекочет в животе.
– Нет, нужно будет просто сильнее пристегнуться, – улыбаюсь еще шире.
– На солнышке нет креплений. Придется просто крепко держаться за меня. Вот так.
Меня вдруг резко распластывает о его тело. Горячее дыхание опаляет висок, а крупная ладонь сжимает талию.
Сердце бросается на ребра, когда мой нос оказывается в ложбинке крепкой шеи. Я судорожно втягиваю аромат туалетной воды, его кожи и сигарет. Неожиданность и острота эмоций запускают в теле механизм, из—за которого гормоны одновременно выбрасываются в кровь, и в животе все поджимается до той самой характерной щекотки.
Ничего не понимая, вскидываю голову, но не успеваю отреагировать, как он просто отодвигает меня в сторону, и отпускает, чтобы, судя по звукам, открыть один из верхних ящиков.
Боже…
Раздается шум воды из крана, Максим делает несколько глотков.
Мне бы тоже не помешало. Тянусь к пересохшему горлу и инстинктивно тру шею.
– Не хватай меня так пожалуйста. Я не вижу тебя, поэтому не успеваю сориентироваться, –