Одержимость мажора. Прокурорская дочка. Вивиан Фокс
сколько бабла на них папики всаживают. Просто большой.
Повернув ручку оконной рамы, распахиваю ее и впиваюсь в Захара взглядом.
– Какого черта ты тут делаешь? – шиплю на него.
– Принес тебе цветы, – отвечает он настолько будничным тоном, как будто делает так каждый день.
– Зачем?
– Что за тупые вопросы, Кудрявая? – набычивается он. – Отойди.
– Ты не зайдешь в мою комнату! – шиплю.
– Ошибаешься.
– Я буду кричать.
– А я скажу, что ты сама позвала.
– Говнюк, – рычу. – Какой же ты говнюк!
– Какой? Очаровательный? – светит своей невозможно бесячей улыбкой. – Так что? Отойдешь? Я на пять минут. Приставать не буду.
Не знаю, почему делаю это, но отступаю в сторону и впускаю козла в огород. То есть, Исакова в свою комнату.
Отдав мне букет, он легко подтягивается на руках и спрыгивает на пол комнаты. Задергивает штору и начинает медленно прохаживаться.
– Что смотришь? – спрашивает, кивнув на ноутбук.
– Тебе какая разница? – шиплю, наблюдая за ним и захлопываю крышку ноута.
Исаков только усмехается и продолжает ходить по комнате. Цепляет пальцем гирлянду, отчего та покачивается и отбрасывает блики на стены. Потом смотрит в зеркало, переводит взгляд на кровать и снова – на зеркало. Хмыкает. А я краснею, подозревая, какие ассоциации у него вызывает стоящее напротив кровати зеркало.
Подходит к моему письменному столу, включает лампу и разглядывает висящие на стене фотографии.
– А ты симпатяшка, Кудрявая.
– Все посмотрел? – раздражительно бросаю я. – Проваливай.
– Грубо, Римма, – качает головой этот паршивец.
Выключив лампу, резко разворачивается и направляется ко мне. Замираю и плотнее прижимаю к себе букет, как будто пытаюсь им защититься от стремительно приближающегося Захара.
Остановившись в шаге от меня, он берет прядь моих волос и скользит по ней пальцами.
– Я так люблю твои кудряшки, а ты все время выпрямляешь волосы. Зачем?
– Чтобы ты не радовался.
Захар снова хмыкает.
– А ты все делаешь назло мне? Пижамку такую надела тоже с этой целью?
Меня окатывает жаром, когда я вспоминаю, что на мне надето. Короткий шелковый комбинезон с кружевными вставками. Он прикрывает все стратегически важные места, но все равно оставляет немало простора для фантазии.
– Тебя тут вообще не должно было быть, – шиплю зло. – Все, пять минут прошло. Проваливай.
– Не так быстро, Няшка, – произносит Захар низким голосом.
Через мгновение из моих рук исчезает букет, его рука перемещается на мой затылок и сжимает волосы так, что кожа начинает гореть. Захар упирается своим лбом в мой и прикрывает глаза так, что теперь смотрит на меня через узкие щелочки, окруженные черными ресницами.
– Как же ты бесишь, – шепчет он. – И как сильно я тебя хочу, ты бы знала.
После этих слов он сближает наши губы, но не набрасывается на них, как я того ожидаю. Он медлит, как будто спрашивает