Свет, который есть в тебе. Гелия Харитонова
из стороны в сторону, уткнувшись друг в друга.
– Ты на чей класс идёшь? – Алла наконец оторвалась от Вики. – Хочешь, пойдём со мной к Тамаре Леонидовне? Она тебя очень ждёт.
– Меня поставили к Саревской. Но с Тамарой Леонидовной пойду поздороваюсь. Так рада, словами не описать!
Тамара Леонидовна стояла спиной к дверям, когда девушки вошли в класс. Она задумчиво смотрела в окно, положив обе руки на станок. На этом самом месте, у бокового станка, двенадцать лет назад стояли семилетние Алла и Вика.
– Лентяйки, каких свет не видывал! – выговаривала тогда Корзунь на родительском собрании, а матери Вики и Аллы сидели, понурив головы. – Вы понимаете, до чего они додумались? Во время адажио в конце станка, когда делаем с правой ноги и она идёт назад, сначала Вика держит рукой ногу Аллы, а когда поворачиваемся и делаем с левой ноги – Алла держит ногу Вики. Взаимопомощь, понимаете ли!
Возмущённые мамы дома выговаривали дочерям, те утирали хлюпающие носы – и всё продолжалось по-прежнему. До поры до времени. Пока до обеих, до каждой в своё время, не дошло, что балет – это тяжёлый ежедневный труд, и, если ты действительно хочешь танцевать, надо пахать, пахать и пахать.
В то время на балетном небосклоне взошла звезда Надежды Павловой – выпускницы Пермского хореографического училища. И конечно, все девчонки студии мечтали танцевать, как она, и учиться там же, где и она. Конкурс в Пермское училище был бешеный. Поступать туда можно было только после третьего и пятого классов. А потом – всё. Больше шансов не было, дверь в большой балет закрывалась. И мамы возили Вику с Аллой в Пермь. Но ни одну из них тогда не взяли. Ни после третьего, ни после пятого.
– Зазнались там со своей Павловой! – в сердцах говорили родители.
И девочки продолжали заниматься в студии.
Пока однажды в театр на гастроли с отчётным концертом не приехали учащиеся Пермского хореографического училища. Перед выступлением у них должен был быть класс и репетиция в том же зале, где занимались студийцы. Пермские решили прийти раньше назначенного времени и посмотреть на местных. Вика с Аллой, к тому времени уже одумавшиеся и прилежные, занимались на центральном станке. Туда нельзя было становиться самой – ставил только педагог, лучших. Этот станок был короче бокового, и помещались там обычно три-четыре девочки, не больше. Как только кто-то заходил в балетный зал, сразу был виден центральный станок.
Вика с Аллой учились уже в седьмом классе школы. По идее, большой балет для них был закрыт. К слову сказать, третья их подружка Ленка к тому времени уже бросила студию и с упоением занималась художественной гимнастикой.
«Пермь» увидела Вику и обалдела. Их педагоги ходили смотреть на талантливую девочку все три дня, пока шли гастроли. А уезжая, забрали её с собой. В училище «посадили» Вику на класс ниже, чтобы она успела нагнать программу. К окончанию училища Виктория Градова была одной из лучших. Гордостью и надеждой.
Родной театр ждал её, распахнув объятия.
Когда