Демоны Алисы. Саша Ринн
в полицию на всякий случай. Можем завтра вместе сходить, у меня как раз нет тренировки.
– Давай, – кивает Дашуля. – Мне тоже будет спокойнее, если мы её отдадим. Хотя это наверняка ерунда…. Надо же, я так разозлилась на Стаса, готова была ему голову оторвать! Даже немного стыдно, что я сразу на него подумала. Как будто он заранее во всём виноват.
– Ну, еще бы. Уж я-то знаю, что у тебя первая мысль всегда о нём. – Я бросаю на Дашулю взгляд искоса.
А она тут же надувается:
– Ты на что это намекаешь?
– Да ни на что…
– Ага, поэтому нужно ехидные комментарии делать? Я сто раз говорила, что мы со Стасом просто друзья. Причем с детства.
Она произнесла эти слова таким отчаянно-небрежным защитным тоном, что мне стало её жалко. Может, я нажала на больное место – кто знает, какие там у них со Стасом взаимоотношения на самом деле. Пока я подбираю подходящие слова, чтобы извиниться, Дашуля вдруг говорит:
– Алиса, посмотри-ка на фотографию. По-моему, у тебя есть такая же куртка, как на этой девушке.
– Чего?
– Ну, весной ты ходила в такой зеленой курточке демисезонной, помнишь? Она у тебя еще осталась?
– Ах, да, точно. У меня есть такая.
Ту куртку мне купила мама, и я одевала её раз девять или десять за всё время. Куртка приталенная, фасончик неплохой, но цвет мне никогда не нравился – не люблю зелёный (в отличие от мамы). Девушка на фотографии носит похожую куртку, но всё так размазано, что точно не сказать. Я качаю головой:
– Не знаю, может, похожая куртка, может, другая. Мы её купили в торговой сети, так что какая разница? В России таких курток, наверное, миллион.
– Да, ты права, – поспешно отвечает Дашуля.
Она тут же закрывает ноутбук и мило улыбается – пытается меня успокоить, но я уже застремалась. Противный такой липкий холод в душе, как будто грязью мазнули. Не хочется иметь с этим снимком ничего общего.
После такой эмоциональной встряски мы с Дашулей болтаем еще полчаса на повышенно-веселых тонах, чтобы развеяться, и мало-помалу действительно начинаем веселиться. Перемываем косточки всем одноклассникам, смеемся, как две дурочки. Потом я, скрепя сердце, соглашаюсь сделать домашку по химии. В данном случае это означает, что почти всю работу делает Дашуля, а я под шумок переписываю у неё реакции со сложными углеводородами и прочими бутадиенами, надеясь, что это никогда не пригодится мне в жизни. Приходит Бандит, мурлыкая как трактор, укладывается спать прямо на задачник по химии. Мы, смеясь, отодвигаем его, а он опять ложится на книжку, потому что на ней мягко.
– Вот оболтус, – говорю я.
– Не ругайся на Бандитика, – требует Дашуля. – Он просто компанейский, любит общение. Я когда вечерами читаю в кровати, он всегда прибегает и залезает под одеяло. Если ноги согнуть, то под ними свободное пространство, как будто домик.
Я фыркаю. Очень вспоминается Шекспир.
Переделав все возможные дела, мы плюхаемся на диван и в очередной раз пересматриваем «Клинику». У Дашули флэшка с этим сериалом постоянно