«Небо наш родимый дом…». Алексей Фатьянов
на свете никого.
И сказал тут старшина,
у него краса-жена,
а сестрица у жены,
как жена у старшины.
Тут ефрейтор отдал честь
и сказал, что дочка есть.
Взгляд, что клад, и волос рус.
Намотай себе на ус.
Буркнул Ваня тут под нос:
– Кто бы рюмочку поднес.
А насчет же сдобного —
ничего подобного!
Отважный танкист
Уходил молодой паренек на войну.
Коренаст, и силен, и плечист.
Говорили ему, что, видать по всему,
паренек от рожденья – танкист.
Как мечтал паренек, так и в жизни сбылось.
Думал силу проверить свою.
Это тоже сбылось, и ему довелось
проверять ее в жарком бою.
Вспоминая подружку в родной стороне,
он в жестокие схватки ходил.
И на верной броне, как на верном коне,
он пехоту в атаку возил.
И сметал он врага, как степной ураган,
но в бою его танк запылал.
И, слабея от ран, он пошел на таран
и по радио всем передал:
– Я охвачен огнем, но врагу не сдаюсь.
В сердце ненависть к немцам не сжечь!
Да простит меня пусть моя вольная Русь,
что не смог я машину сберечь.
И друзья по боям о нем песни поют,
и разводит баян баянист.
Он сражался в бою за отчизну свою,
как и должен сражаться танкист.
О храбром танкисте Вано
О храбром танкисте,
веселом Вано,
споемте, друзья боевые.
…От черного дыма
на свете темно,
зачахли цветы полевые.
Из рощи спаленной
прорвались враги.
«Пантеры» ползли по лощинам.
Вано, не успевший обуть сапоги,
повел боевую машину.
И, выбрав позицию,
встал за холмом,
готовя достойную встречу.
Он жег самоходки
смертельным огнем,
пехоту косил он картечью.
Четыре «пантеры» зажег он подряд
на поле, что стало как пашня.
Как вдруг оглушивший немецкий снаряд
попал в командирскую башню.
Заклинило люки.
Танк начал гореть.
Танкисты остались спокойны.
– Уж если, друзья, суждено умереть,
умрем, как солдаты, достойно.
Слабея от жара, от дыма и ран,
и в смерти своей победитель,
стальную машину повел на таран
отважный механик-водитель.
Весенние ветры в широких полях
качают цветы полевые.
О храбрых танкистах,
о верных друзьях
споемте, друзья боевые.
Трубочка вишневая
Подарила мне дивчина
трубку именную.
Потому я Антониной
трубку именую.
Трубочка вишневая,
пусть уже не новая,
но затянешься разочек —
будто меда съешь кусочек.
То-то