Польша и Россия в первой трети XIX века. Коллектив авторов
Разрешалось также заключить с Понятовским официальное перемирие на определенный срок212. Однако русско-австрийская договоренность не была реализована на деле, и Остен-Сакен, выполняя полученный приказ, 30 марта (11 апреля) 1813 г. известил командовавшего австро-венгерским корпусом И. Фримона о денонсировании соглашения. Командование русских войск не могло «оставить у себя в тылу и на флангах постоянно возбуждающий национальное восстание очаг, каковым является польская армия под командованием Юзефа Понятовского»213. Вскоре русские войска захватили крепость Торн (Торунь), оборонявшуюся поляками, и 4 (16) апреля 1813 г. был подписан акт об их капитуляции. В нем, в частности, констатировалось, что «польские офицеры и солдаты получат паспорта и возвратятся поодиночке домой, обязуясь не служить больше против России и ее союзников»214.
Один из руководителей внешней политики России статс-секретарь К. В. Нессельроде в ответ на вопрос Г. О. Штакельберга, каковы российские планы «для восстановления европейского равновесия», писал 17 (29) марта 1813 г., что планы на будущее строить опасно – возникнут разногласия, «которые не могут не повлиять на ход военных действий», поэтому пока возможно установить только самые общие принципы: «Рейн, Альпы, Пиренеи – вот естественные границы Франции»215. В письме, направленном 31 марта (12 апреля) 1813 г. канцлером Н.П. Румянцевым Александру I, также ставился вопрос о целях внешней политики России. Поводом для обращения канцлера к императору было полученное им донесение русского посла в Лондоне графа X. А.Ливена, который передал «явно ложный секрет, доверенный ему сент-джеймским комитетом», о войне, якобы грозящей России со стороны Турции. Как его заверяли, этой опасности можно избежать, если возвратить Турции вновь присоединенные территории. Великобритания, опасаясь усиления России, плела свои интриги. Румянцев с возмущением комментировал прилагавшееся письмо английского посла в Петербурге. Посол утверждал: ему известно, что среди окружения российского императора есть люди, «обладающие глубокой мудростью», поскольку они убеждают его придерживаться здравой политики и не делать «никаких новых территориальных приобретений и даже отдать уже завоеванное, чтобы обрести соблазнительную награду в виде искренней дружбы своих соседей». «Какая прекрасная и великодушная доктрина, какое отвращение к территориальным захватам! – с сарказмом замечал Румянцев. – И кто же призывает Вас к этому, государь? Та самая Англия, которая в ходе войны захватила и удерживает громадные территории». Румянцев обращался к Александру I: «Не только ничего не отдавайте, государь, но и не позволяйте, чтобы иностранные державы помешали Вашей империи воспользоваться самым счастливым часом, который пробьет для нас в Ваше царствование. Наследник Петра Великого и бессмертной Екатерины, несомненно, не отвергнет их принципов. […] Не пренебрегайте их правилами, государь, они принесли нам благоденствие»216.
24 марта (5 апреля) 1813 г. В.В.Ханыков сообщал,