Иной среди зелёных Путь Крови и Магии: Начало. Alex Coder
теплом.
Каждый ритуал был наполнен глубоким смыслом, каждое движение, каждое слово имели свое значение. Я учился не просто накапливать магическую энергию, но и общаться с духами природы, просить их о помощи и защите.
Процесс шел медленно, требуя огромного терпения и упорства. Но с каждым днем я чувствовал, как мои запасы маны постепенно растут. "Скачки" становились все более продолжительными и осознанными. Я мог дольше находиться в чужом теле, лучше контролировать свои действия, глубже проникать в чужой разум.
Я все еще был далек от того, чтобы сравниться с опытными магами других рас, но я был на правильном пути. И я знал, что рано или поздно моя магия станет тем самым оружием, которое поможет мне не только выжить, но и изменить судьбу моего народа к лучшему. И за это я был бесконечно благодарен старому шаману Зугу, который открыл мне дверь в этот удивительный и опасный мир магии. Он стал для меня не просто наставником, но и другом, тем, кому я мог доверить свои тайны и сомнения. Вместе мы продолжали идти по этому пути, полному трудностей и открытий, навстречу неведомому будущему, которое мы должны были создать своими руками.
Глава 11: Раша
Среди зеленокожей массы орков, населявших лагерь, она выделялась сразу. Не только потому, что была полукровкой – плодом неприглядного союза орка и человека, но и из-за особенного выражения её глаз. В них не было тупого подобострастия, как у большинства рабов, или дикой ярости, присущей чистокровным оркам. В её взгляде читался ум, наблюдательность и какая-то затаенная грусть.
Её звали Раша. Я узнал её имя случайно, услышав, как её окрикнул один из надсмотрщиков. Она была одной из многих рабынь, захваченных во время набегов на человеческие поселения. Её задачей было выполнение самой грязной и тяжёлой работы – таскать воду, убирать мусор, разделывать туши убитых животных. Она всегда была чем-то занята, её движения были скупыми и точными, словно она старалась не привлекать к себе лишнего внимания.
Раша была ниже обычных орчанок, худощавее, но при этом сильнее, чем можно было предположить на первый взгляд. Её кожа имела более светлый оттенок зеленого, чем у чистокровных орков, а черты лица были более тонкими, менее грубыми. Она редко поднимала глаза, но когда наши взгляды случайно встречались, я видел в них искру понимания, которой не было ни у кого другого в лагере.
Именно это и привлекло меня в ней. Не её необычная внешность, а именно этот осмысленный взгляд, который говорил о том, что передо мной не просто рабыня, а личность, способная думать, чувствовать, анализировать. Я почувствовал в ней родственную душу, такую же чужую в этом мире грубой силы и бессмысленной жестокости. Она была другой, как и я. И это незримо связывало нас.
Как-то раз я заметил, как Раша украдкой читает небольшой кусок пергамента, который, должно быть, ей удалось стащить во время одного из набегов. Она делала это украдкой, прячась в тени полуразрушенной хижины, и быстро спрятала пергамент под рваной одеждой, как только я появился рядом. Этот эпизод укрепил