Убежище. Нора Робертс
рычащего зверя, лежали обломки его сердца.
Он любил Шарлотту.
Как он мог ничего не видеть? Как за прекрасным фасадом он мог не заметить хваткую, лицемерную, беспринципную женщину? Но даже когда на фасаде появлялись трещины, сквозь которые проступало ее истинное лицо, он игнорировал правду, и теперь ему с горечью пришлось это признать.
Он любил ее, доверял ей. У них есть общий ребенок, и она подставила его под удар, использовала и предала.
Он никогда ее за это не простит. Никогда не простит себя.
Но, вернувшись в дом, он укутался в спокойствие и уверенность. Укутался так тщательно, чтобы правда не вырвалась наружу, даже когда он увидел Кейт в объятиях дедушки.
Они с Хью переглянулись.
– Нам с Кейт нужно поговорить.
– Конечно. – Хью легонько отстранил Кейт и улыбнулся. – Все будет хорошо. Это может занять некоторое время, но у нас получится.
Он сжал ее в объятиях и удалился.
– Как насчет того, чтобы поговорить в библиотеке? Только ты и я?
Эйдан протянул дочери руку, и она взяла ее с таким безоговорочным доверием, что сердце у него раскололось еще сильнее. Он хотел побыть с ней наедине и повел ее через бывшую столовую, мимо зимнего сада, музыкальной комнаты и так привел в библиотеку.
Окна смотрели на холмы, рощи и сады. Под бледным зимним солнцем они выглядели куда спокойнее моря. Стены поддерживали кессонный потолок цвета кофе с молоком, а по периметру расположились полки с книгами и рукописями. Пол из орехового дерева блестел под изысканным обюссоновским ковром бледно-зеленого и розового цвета. Эйдан знал, что бабушка порой сидит в старинной библиотеке, привезенной из Дублина, и от руки пишет письма.
Он закрыл двойные двери и подвел Кейт к большому кожаному дивану. Прежде чем сесть подле нее, разжег камин.
Затем он устроился рядом и обхватил ее лицо руками.
– Прости меня…
– Папа…
– Я должен был сказать это прежде, чем выслушаю тебя. Прости, Кейти, моя маленькая Кейти. Я не смог тебя уберечь, не смог защитить. Ты все для меня, и я обещаю, что никогда больше тебя не подведу.
– Ты и не подвел. Это она…
– Нет, подвел. И это больше не повторится. На свете нет ничего и никого важнее, чем ты. Нет и не будет. – Он поцеловал ее в лоб и почувствовал, что слова, предназначавшиеся ей, слегка его успокоили.
– Я поняла, что это она, уже сидя в той комнате. Это она показала мне, где нужно спрятаться. Она отвела меня туда и показала, и я все поняла. Но глубоко в душе, ведь…
– Она твоя мама.
– Почему она меня не любит?
– Не знаю. Но я люблю, Кейт.
– А она… Она будет жить с нами?
– Нет. Ни в коем случае.
Его поразило то облегчение, с которым прерывисто выдохнула Кейт.
– А мы будем жить там же, где и раньше? Я не хочу туда возвращаться и жить там, где жила она. Не хочу…
– Тогда не будем. Думаю, первое время мы можем пожить у дедушки и Лили. Пока не подыщем нам подходящее место.
Надежда осветила ее лицо.
– Правда?
Он через