Академия Пента. Алена Волгина
вряд ли у меня такое получится, мой резерв слабоват для этого… но это был хоть какой-то шанс!
Взяв пинцет, я наметила контур на пластине и аккуратно разместила в нужных местах кристаллы-накопители. Затем осторожно принялась напитывать контур энергией. Мой пинцет так и летал над кристаллами. Стало жарко, пришлось расстегнуть пиджак и пуговицу на блузке. Ворон мне не мешал; он сидел, подперев кулаком щеку, и смотрел в окно с таким видом, будто в его распоряжении было все время мира.
Наконец я, довольная, откинулась на спинку стула и критически осмотрела свое творение. Что ж, даже если я проиграю, то, по крайней мере, заставлю Ворона попотеть.
– Готово, – сказала я. – Уничтожай.
На пластинке распускалась узорчатая «снежинка». Ворон лениво повернул голову. Потом всмотрелся. В его взгляде загорелся интерес.
– Фрактальная структура. Гениально!
Он впервые посмотрел на меня. Оказалось, что глаза у него не черные, а темно-серые, удивительно чистого цвета. От его воодушевленной улыбки за окном развеялась туча, наведенная кем-то из абитуриентов. Ворон протянул мне руку.
– Меня зовут Кай.
– Синь, – произнесла я, из деликатности решив не напоминать, что нас вообще-то уже представили час назад. Мы замерли, глядя друг на друга. Пальцы у него были сухие и сильные.
Заметив, что за нашим столом происходит нечто необычное, к нам подошла госпожа Скопа. Кай победоносно показал ей мою пластину, с таким сияющим видом, будто сам все придумал. Я осторожно высвободила руку, которую он отпустил очень неохотно.
– Полагаю, это ничья, – сказал он.
Я тоже так думала. Заряд магии, которым я подпитывала контур, заставлял схему расти, порождая новые, все более мелкие иглы на концах «снежинки». Ворон мог найти главный узел и запустить процесс уничтожения схемы, но… он никогда не будет уверен, что распустил ее полностью.
Другой на его месте, наверное, разозлился бы. Кай снова мне улыбнулся.
– Академия будет рада принять тебя, Синь. Здесь нужны такие светлые головы!
Я покосилась на госпожу Скопу. Та встретила это заявление холодным молчанием. Никакой радости в ее лице я не заметила. Мой энтузиазм тоже слегка угас. Вдруг некстати вспомнилось, что я сижу перед своим кумиром в мятом костюме, наспех извлеченном из чемодана. Стало неловко. От волнения у меня холодели руки, и уже начинало шуметь в ушах, потому что работа с фракталами отнимала массу энергии. Это, кстати, одна из причин, по которой их почти никто не использует. Никто, кроме сумасшедших абитуриенток, которым кровь из носу нужно поступить в Пенту!
Когда легкое головокружение сменилось тошнотой, а в глазах заплясали мошки, я поняла, что пора исчезнуть, чтобы не шокировать общественность своим обмороком. Мой резерв таял, как свечка.
– Извините, – пробормотала я.
И выбежала из класса.
***
Маленький круглый фонтан в саду Академии, судя по его виду, пережил атаки многих поколений магов-погодников и привык переносить