Восхождение язычника – 4. Дмитрий Шимохин
Лезвие топора входит в плечо врага, несмотря на надетую на него кольчугу, фактически отрубая плечо вместе с рукой. Дален не растерялся и вмазал топором своему противнику по шлему, оставляя на нем вмятину. Минус очередной вражина, который валится куклой ко мне в ноги.
– Что здесь происходит? Стоять, я сказал, именем князя стоять, – прогремел над битвой чей-то знакомый мне голос. – Вы что творите, я сказал, стойте, – вновь продолжил надрываться кто-то, ведь битва и не думала затихать от его криков. – Именем князя стоять, опустить оружие.
– Назад, – крикнул я и отступил на пару шагов, чтобы глянуть, кто это такой надрывается, да еще и именем князя.
Как только я отошел, меня с двух сторон сразу прикрыли щитами Гостивит и Дален, и я смог рассмотреть, это был Добрыня, который зло на всех смотрел. Рядом с Добрыней было пятеро дружинников.
«А он-то здесь откуда взялся?» – промелькнуло у меня в голове.
Битва начала стихать, а те, кто напал на нас, поняли, что сейчас их никто не будет убивать, и, с руганью ощетинившись оружием, откатившись на улицу от ворот, поближе к Добрыне.
– Так я спрашиваю, чего тут случилось? – раздался гремящий голос Добрыни.
– Так это чужаки на грека напали, вот мы и… – раздался голос одного из наших соседей.
– Не чужаки, это с Неревского конца, я вот этих двоих узнал, – и другой сосед указал на толпу, что на нас напала.
– А ну, выходь из подворья, – перевел на нас Добрыня свой недобрый взгляд.
Медленно убрав за пояс окровавленный топор, я стянул с себя шлем, посмотрев на Димитра, кивнул в сторону ворот и, не задерживаясь, сделал шаг на улицу.
– Ты, убью, – неожиданно один из воинов, напавших на нас, взревел белугой и кинулся на меня с топором.
Шаг в сторону, пропуская его мимо себя, и я со всей дури бью шлемом, что держал в руке, ему по голове, а по округе пошел звон, будто ударили в колокол. Воин без сознания упал. Я краем глаза посмотрел на свой шлем, на котором появилась огромная вмятина.
– Тц, – цыкнул я зубами и перекинул шлем в руки Далену, который мгновенно оказался рядом. Нагнувшись, я под взглядом толпы стянул шлем с поверженного воина.
Это оказался Всеслав, сын Людевита, старшины Неревского конца, видимо, все-таки померла, тварь.
Я аж выдохнул, а сынок сложил все и повел людей по мою душу. Поначалу-то я струхнул, думал, что это дружинники по мою душу явились. А вон оно как вышло, я с довольной улыбкой смотрел на валяющегося в моих ногах Всеслава.
– Так что здесь произошло? – Добрыня обвел давящим взглядом всю толпу.
– Дозволь мне ответить, – и я сделал шаг вперед, привлекая к себе внимание.
– Отвечай, – он вперил в меня взгляд.
– Спасибо, люди добрые, что пришли на помощь, – и я отвесил поясной поклон, – и не дали нас лишить живота этим разбойникам, – указал я рукой на напавших. – У друга я своего Димитра был, со своими людьми. Сидели потчевали, а тут эти неожиданно появились, давай ворота ломать и всякие словеса непотребные кричать