Концерт отменяется. Марина Серова
задал этот вопрос вместо меня.
– Так дом-то напротив. – Павел Евгеньевич ничуть не удивился обновленному стакану и отхлебнул, прежде чем продолжить. – Я как раз на балкон вышел покурить – не спалось мне. Так вот, я внимание обратил, потому что света немного в окнах в это время. А он прям в окне стоял. Силуэт видно было. Ну и прыгнул.
Горел свет… Но когда я была на месте гибели этим утром, в квартирах в этом подъезде не то что не было света, так еще и окна были закрыты. Значит, человек прыгнул в окно, а его за ним потом закрыли и, уходя, выключили свет. Забота, ничего не скажешь…
– Ну а дальше что? – Захар протирал кофемашину, повернув голову к Павлу Евгеньевичу.
– Да ничего, – ответил тот. – Я еще минуту постоял, наверное, и все – спать ушел.
– В смысле? Вы увидели, что человек выпал из окна, и просто спокойно пошли спать? – Я надеялась, что мой голос прозвучал не слишком холодно.
– Так а… – Павел Евгеньевич задумался, но не потому, что я поставила его в тупик своим вопросом, а потому, что он, казалось, не понял его смысла. – Мое-то какое дело?
Я вздохнула, снова возвращаясь к своей чашке. Раньше это называлось «моя хата с краю», да и сейчас, впрочем, называется точно так же. Во избежание любых проблем – реальных, потенциальных или надуманных – человек готов умалчивать о подозрительных личностях, правонарушениях или чужих несчастьях. Конечно, не в последнюю очередь причиной этого стал образ полиции, создаваемый в фильмах и сериалах. Ну и убежденность русского человека в том, что правила можно нарушать, если никто не видит.
Итак, явный свидетель (вроде бы) заявил, что человек сам выпрыгнул из окна. Надо ли мне было спросить его, кто тогда выключил свет в квартире? Я была уверена, что нет. Могу себе представить, какая шумиха поднялась бы по всем барам в округе, когда бы стало известно, что это на самом деле было убийство, которое к тому же «в прямом эфире» наблюдал один из завсегдатаев! «Диванные аналитики» мигом подняли бы волну обсуждения, придумывая все новые истории – конечно же, одна невероятнее другой – о том, как все на самом деле было и как полиция ошиблась в расследовании этого дела. Именно расследованию я и не хотела мешать, а это точно бы произошло, потому что нет никакой гарантии, что предполагаемый убийца сам не является посетителем того или иного бара. В этом случае он заранее узнал бы, что полиция не считает произошедшее самоубийством, как, возможно, он хотел бы это все выставить. И ищи его потом. Так что – да, чем меньше людей знает о ходе расследования, тем лучше.
Остаться в баре и продолжить слушать невероятные истории Павла Евгеньевича или поехать к Кирьянову, чтобы обсудить то, что уже удалось узнать? С ответом на этот вопрос мне долго мучиться не пришлось.
Сделав последний глоток кофе, в котором, стоит заметить, так и не появился ликер, я выпрямилась, сверкнув напоследок в сторону бармена улыбкой. Почему бы нет, вдруг я еще загляну сюда, оставшись в его памяти как обворожительная незнакомка, заглянувшая в его захудалый бар в будний день сразу после открытия.
– Спасибо