Позывной «Хоттабыч»#3. Белое солнце Агартхи. Lanpirot
лихо снес голову неудачливому ротмистру. Меч Мамир рассматривал куда более пристально, чем все остальные «причиндалы» великана. Покоящееся на полу окровавленное оружие Асура, тоже было не совсем обычным: если меч Святогора, которым мне довелось в свое время поупражняться, был абсолютно прямым, то это изделие неведомых мастеров – со слегка изогнутым волнообразным клинком.
Глава 6
Я не напирал на Мимара, давая азиату, как следует рассмотреть рухнувшего на пол гиганта. Да, в общем-то, и мы все сгрудились вокруг этой огромной груды костей, упакованной в прочную «жестянку», которую, однако, не удалось пробить обычным огнестрелом. Я попробовал найти какую-нибудь отметину, оставленную пулей -вмятину там, царапину, или еще какой «дефект». Но на вороненом доспехе, изукрашенном «серебряным» травлением с гравировкой, все это отсутсвовало. Хорошую броню ковали древние мастера. И, видать, без применения Силы тут тоже явно не обошлось. Даже рисунок на доспехе был особенным – глядя на него, возникало устойчивое ощущение, что доспех великана сплошь заиндевел и покрылся фантастическими морозными узорами. Красота такая, что глаз не оторвать!
– Ну что, какие выводы, прохфессор? – поинтересовался я у ползающего вокруг меча азиата. – Можешь поведать своим соратникам, кем являлся этот, по всей видимости, очень достойный великан, раз уж ему такие палаты отгрохали?
– Вы будете смеяться, господа Маги, – оторвавшись от орудия убийства Вревского, серьезно произнес тибетец, – но судя по тем атрибутам, которые я успел изучить, пред нами еще один яркий представитель именно русского фольклора…
– Неужели тот самый легендарный Гога из Магога [1]? – Не удержался я от очередной колкости в адрес азиата.
[1] В разные времена были распространены версии, связывающие «Гога и Магога» с так называемыми «полунощными» (или «северными») народами. Еще Иосиф Флавий писал, что «Магог же положил начало тому народу, который от него получил название Магога, а ими [греками] именуется скифами».
– Это вы о Скифе сейчас? – Не понял моей «иронии» старший послушник.
– Допустим! – Решил я ему подыграть.
–Тогда я вас огорчу, – Ага, испугал ежа голой задницей! – это, что ли, более сакральный, можно сказать даже сказочный персонаж, образ которого просматривается из глубины тысячелетий…
– Да не тяни ты уже кота за яйца, сказитель недоделанный! – Чертыхнулся я в сердцах. – Мы так с тобой до вторника и провозимся! А, ну да: не зря же тебя вторником обозвали! – Меня так выбесил его менторский тон, с которым он принялся нас поучать, что я еле-еле сдерживался, чтобы конкретно «не нагрубить». А чем может закончится моя грубость, объяснять, надеюсь, никому не надо? Печальный пример Абакана более чем показательный!
– Я бы попросил вас, уважаемый господин Хоттабыч, – диверсанта тоже, похоже, задело за живое, – не склонять мое имя, как вам заблагорассудится! Так меня назвали мои досточтимые родители, мир их праху, которых я благословенно вспоминаю и