Пустоши Альтерры, книга 2. Александр Казанцев
одну из фур – массивную, тяжёлую, с толстыми панелями, покрытыми многолетними слоями грязи и пыли. Он не говорил ни слова, но взгляд говорил за него: он был так же недоволен, как и Илья.
– Есть мысли? – бросил Илья, переводя взгляд с машины на напарника.
Мрак кивнул в сторону грузовика с покатой кабиной, который выглядел чуть более живым по сравнению с остальными.
– Эта ничего. Не совсем развалюха и не надёжный транспорт. Выдержит один рейд, может быть. Без серьёзного ремонта дальше не пойдёт.
Илья скрестил руки на груди, осматривая ангар с урюмым выражением лица.
– Если так пойдёт дальше, мы вообще ничего не найдём. Всё это барахло развалится на первой же кочке.
– Главное – не спеши, найдём. Или хотя бы возьмём то, что проще всего довести до ума.
Потратить 15 лет рейдов на груду ржавчины не привлекало сурового бойца. Он провёл рукой по капоту ближайшего грузовика, на пальцах осталась чёрная жирная пыль, смешанная с кусками краски.
Глава 2, суд
Воздух в зале заседаний висел густой, тяжёлый, как перед бурей. В стенах въелся запах старого дерева, машинного масла и выгоревшего воска. За массивным столом сидели Старшие Перевозчики, лидеры гильдии – суровые, молчаливые, привыкшие к опасностям. На лицах читалось легкое напряжение, публичный суд над коллегой нельзя было назвать удовольствием.
В центре, под тусклым светом ламп, стоял Вячеслав Жилин. Напротив – Рудольф Марцин. Старший следователь гильдии. Высокий, плечистый, лицо острое, как лезвие. В его глазах плясал огонь фанатичного рвения. Он чуть подался вперёд, словно актёр перед началом монолога.
– Два. Ночных. Форсажа.
Слова падали в зал, как тяжёлые гвозди.
– Не один. Два.
Он выдержал паузу, позволяя тишине вобрать напряжение.
– Я не буду спрашивать, зачем. Да и есть ли вообще такое "зачем", которое оправдало бы этот безумный, смертельный танец?!
Голос сорвался на грань крика. Он взмахнул рукой, будто сметая с воздуха любые оправдания.
– Форсаж ночью! Когда дорога превращается в чёрную бездну! Когда каждая кочка – это могила! Когда перегретые движки ревут, как умирающие звери, а водители выжимают из себя последние силы, потому что не знают – увидят ли они завтрашний день!
Он резко втянул воздух, сцепил пальцы. Выжидал.
– И этот человек сделал это дважды!
Марцин резко развернулся к Жилину, сверля его взглядом.
– Первый раз? Фура потеряна. Не заглохла. Не сломалась. Утрачена. Груз? Утрачен.
Он театрально оглядел зал, будто выискивая среди перевозчиков тех, кто не понимает цену машины.
– Второй раз? Они гнали сутки. Без сна. Сутки!
Он рубанул воздух ладонью.
– Представьте себя на месте этих водителей. Закрываешь глаза и хлоп! Не проснёшься. Руки дрожат, глаза налиты кровью. Каждый манёвр на грани жизни и смерти. Пироцелиевые двигатели выли, как обречённые. Но он…
Марцин резко указал на Жилина. – Он заставил их гнать!
По