Птицы. Михаил Вертепа
держит черная, как ночная тень, рука.
– Что это?
– Ты так и не научился, Спар. Это загадка, и она интереснее, когда ты не знаешь на нее ответ. Но, как я уже сказал, я дам тебе ответы на незагаданные загадки. Слушай и запоминай, Птичка.
– Слушаю, – неуверенно проговорил Воробей.
– Итак, тебя ждет дорога к ложной цели, которая заведет тебя в тупик. Ждет сильный удар, способный убить, но ты переживешь его дважды. Нежданный сын превзойдет тебя и станет Перстом самой Смерти. Фениксу предстоит возродиться из пепла.
– Что все это значит? – Воробей был озадачен.
– Тише, Птичка, не гневи тех, кто дал тебе знания. Итак, Спар, запомни мои слова и будь осторожен. Ступай.
Черные руки протянулись к двери и открыли ее в тот момент, когда погас весь свет. Воробей вышел на улицу, где его ждали Фаэтон и Тукан.
– Что тебе понадобилось в заброшенной таверне? – поинтересовался Тукан.
Воробей обернулся. Позади на одной петле висела кривая дверь ведущая в пустое помещение.
– Ничего, я что-то задумался. Идем.
Они отправились дальше. Спар не мог не думать о случившемся. Кто это был? Откуда он все это знает? Что значат его слова? Столько вопросов без ответов и ответов без вопросов. Что это были за руки, тянущиеся из тени? Как он это провернул? И почему к нему приходят люди? Кто приходит и зачем? На все эти вопросы ответить было невозможно.
– Слушайте, – обратился Воробей к Фаэтону и Тукану, – пока меня не было, никто не выходил из этой двери?
– Нет, конечно, – быстро ответил Фаэтон. – Откуда там кому-то взяться?
– Что-то случилось, Воробей? – взволнованно поинтересовался Тукан.
– Нет, все в порядке. Мне просто показалось, что я слышал шаги. Крысы, скорее всего.
– Крысы, это точно, в этом здании, я уверен, и не такое водится. – Тукан кивнул, поддерживая слова Фаэтона.
Они вышли на жилую улицу. Вот тут нужно быть в разы аккуратнее. Мимо пробежали беспризорники, за ними гнался булочник, выкрикивая что-то про воровство и хлеб, старика с корзинкой чуть не сбила телега, несущаяся на скрипучих колесах куда-то в сторону Острова. Вдоль домов сидели попрошайки, их вытянутые в мольбе руки напоминали аллею. В Воробья врезался подросток, извинился и пошел дальше, но через несколько метров удивленно вскрикнул, не найдя у себя кошелька Воробья и пары других, украденных ранее. Спар пересыпал деньги в один кошелек и убрал его на место, выкинув другие. Мальчик с ржавым ведром и черной от грязи тряпкой подбежал к нему с вопросом, не нужно ли ему почистить обувь, но Воробей отправил его на поиски клиента одним ленивым взмахом руки. На ступенях дома сидела девушка лет двадцати и кормила ребенка грудью, вокруг носилось трое детей от четырех до шести лет, она проводила его скучающим взглядом. Удивительно, насколько всем все равно на его маску. В первые дни жизни Воробья он боялся, что будет привлекать слишком много внимания, но оказалось, что в Меворби всем хватает своих проблем.
Не давая пыли осесть,