Дама с собачкой. Антон Чехов
старой иронической притче намеревающийся жениться юноша приходит к мудрецу, спрашивает, стоит ли ему делать этот шаг, и получает ответ: «Поступай как угодно, все равно пожалеешь».
«Счастья нет и не должно быть, а если в жизни есть смысл и цель, то смысл этот и цель вовсе не в нашем счастье, а в чем-то более разумном и великом» («Крыжовник»). И это «если» смысла и цели у Чехова тоже оказывается под вопросом.
Оно: версия Чехова
В своих любовных историях Чехов часто обнаруживает неподвластное рассудку героев подсознательное, Оно (хотя еще не подозревает о фрейдистской психоаналитической его интерпретации), однако не прибегает при этом к форсированным эффектам, «обратному общему месту» (в чем Тургенев упрекал Достоевского).
Живущий на забытой богом маленькой станции герой «Шампанского» (1887) сначала звереет от безделья и одиночества со своей скучной женой, потом пьянеет от вина и присутствия молодой женщины-родственницы, наконец одним ударом ломает свою жизнь под звуки романса «Очи черные».
«Не помню, что было потом. Кому угодно знать, как начинается любовь, тот пусть читает романы и длинные повести, а я скажу только немного и словами все того же глупого романса: „Знать, увидел вас я в недобрый час…“ Все полетело к черту верхним концом вниз. Помнится мне страшный, бешеный вихрь, который закружил меня, как перышко. Кружил он долго и стер с лица земли и жену, и самую тетю, и мою силу. Из степного полустанка, как видите, он забросил меня на эту темную улицу».
Женская версия этого сюжета – дачный роман «Несчастье» (1886). Жена нотариуса находится в мучительных отношениях с безумно влюбленным в нее соседом – ведет разговоры об умном, мечтает, успокаивает, дает отповеди, но в конце концов, не получив поддержки даже у ленивого сонного мужа, идет на предсказанное влюбленным присяжным поверенным ночное свидание («Сейчас и там, около скамьи, я убедился, что вы, Соня, так же бессильны, как и я… Не сдобровать и вам! Вы меня любите и теперь бесплодно торгуетесь со своею совестью»).
«Она не чувствовала ни ветра, ни темноты, а шла, шла… Непреодолимая сила гнала ее, и, казалось, остановись она, ее толкнуло бы в спину.
– Безнравственная! – бормотала она машинально. – Мерзкая!
Она задыхалась, сгорала со стыда, не ощущала под собой ног, но то, что толкало ее вперед, было сильнее и стыда ее, и разума, и страха…».
Чеховское рандеву – часто симптом. Чувство героя окрашивает собой мир, становится мировоззренческой позицией, тоже крайне разнообразной. Этим чеховские любовные истории и дачные романы отличаются от внешне очень похожих историй любви в массовой литературе.
«Страх» (1892) – вроде бы рассказ об обычном адюльтере, напоминающий «Несчастье». Герой-рассказчик проводит ночь с женой своего приятеля, безумно в него влюбленной. Утром любовники сталкиваются с мужем, который не возмущается, а стесняется, оправдывается, произносит жалкие слова: «Тут я забыл вчера фуражку… – сказал он, не глядя