Балатовский лес 2.0. Юрий Петровец
Еще хочу напомнить, что только за последние десять лет наше Счастье несколько раз ломали, дважды поджигали, один раз затопляли, а сколько его перекрашивали, уж и не припомнить!
– Но наше счастье и в огне не горит и в воде не тонет, – прокомментировал Мишин.
– А дебаркадер не тонет по определению! – парировал Хваткий.
– Может, кто еще из присутствующих хочет высказаться? – обратился Мишин в зал.
Повисла тишина. Примолкли даже старушки, активно обсуждавшие до этого, что такое «Фанни Кулер»? Самая образованная из них, та, что еще помнила, что «Ландан из-за капитал оф грейтбритан», утверждала, будто «Фанни Кулер» – это поющий частушки фонтан (потому что «фанни» – это смешной, а «кулер» – место откуда вода льется). Дополнительным аргументом было то, что фонтан нужно строить около реки – так проще воду подвести.
– Раз иных предложений нет, обсудим что есть. Пожалуй, начнем с конца: я бы хотел поставить крест на фуникулере.
– Отличный образ! – воскликнул Петров. – Образ креста, православного единства! Это то, что способно сделать народ счастливым! А фуникулер как бы притягивает к кресту заблудшие души.
– Заметьте, притягивает с западного берега на восточный, – добавила Наталья Павловна. – А те, кто уезжает на запад, – те отдаляются от креста.
– Коллеги! Я все-таки против фуникулера, – вмешался ничего не понимающий Мишин. – Это бессмыслица: ставить его на уровне реки. Если и делать фуникулер, то он должен стоять на горе, например, в районе сквера Решетникова или Галереи.
– Значит, мы сходимся на фуникулере! – восторженно сказал Хваткий. – Если его ставить на горе, то у причала останется место для дебаркадера.
– С крестом? – поинтересовалась Наталья Павловна.
– Хоть с крестом, хоть без, – равнодушно ответил Хваткий. – На бюджете это не сильно скажется.
– Крест на дебаркадере – сложный и неоднозначный образ, – задумчиво сказал Петров.
– Господа, а со Счастьем что? Мы же собрались поговорить про наше Счастье, – терял самообладание Мишин.
– Лично я буду счастлив, – заявил Хваткий.
В зале становилось шумно. Спор о Счастье, как ветрянка, заразил пришедших на слушание горожан.
– Давайте обсудим оставшиеся варианты, – пытался направить разговор в нужное русло председатель. – Маргарита Алексеевна, напомните, какие идеи еще озвучивались?
– Предлагали беременную женщину, предлагали обрезать надпись. Еще про иероглифы говорили.
– Ничего не слышно. Повторите, что предлагали обрезать беременной женщине?
– Иероглифы! – ужаснулся Петров. – Иероглифы! Какой избитый и пошлый штамп! Сколько нелепых татуировок набивают молодые люди. Можно подумать, мысль, выраженная иероглифами, глубже, чем написанная кириллицей.
– Я запуталась, – вмешалась в разговор помощница губернатора, которая уже не успевала записывать. – У малолетней беременной