Цветы к сентябрю. Николай Станишевский
глазами что-то в небе и вдруг воскликнула: – Ой, смотрите! Вон та туча напоминает свинюшечью голову! Правда, смешно?
Но мне было ни до смеха, ни до тучи. Щепетильный мозг, привыкший за долгие годы анализировать каждое слово собеседника, опять включил поиск, чтобы спроецировать на экран сознания подобное название. Но… изображение так и не появилось.
– Кембербридж… – тупо повторил я. – А где это?
И улыбнулся самой, что ни на есть дурацкой улыбкой.
Лицо Джины приняло растерянное выражение.
– Как? – прошептала она, и глаза её сделались большими и круглыми. – Вы не знаете, где находится Кембербридж? Так это же всего в десяти милях отсюда, – она неопределённо махнула рукой в сторону холмов. – Мы с папой почти каждый день ездим туда за покупками.
В десяти милях от нас находится Кемберлист…
Я ощутил, что мне становится душно и жалобно пролепетал:
– А вы где живёте?
– А я живу вон за этой рощей, – она снова махнула рукой в сторону скопления кривых деревьев. – Почти сразу за ней небольшая лощина и такой ма-а-а-ленький, но довольно густой перелесок. За ним отец и решил выстроить особняк.
Я почувствовал, что начинаю терять равновесие. Поскольку я провёл здесь все детство, я прекрасно знал каждый уголок этой местности. Спора нет – за рощей действительно находилась небольшая низменность, окаймлённая маленьким перелеском. Единственное, что никакого дома там…
– Но… – покраснев, как варёный рак, выдавил я. – Но…
– Вы, наверное, хотите сказать, что никакого дома там нет? – лучезарно улыбнулась Джина. – Всё правильно. Его СЕЙЧАС там нет. Он появится гораздо позже.
Я понял, что сейчас упаду, у меня даже появилось ощущение, что земное притяжение увеличилось в несколько раз.
– А откуда… Откуда вы все это знаете?
– Дело в том, что я не живу в этом времени, мистер Николас, – девушка хитро подмигнула мне правым глазом. – И оказалась здесь совершенно случайно. Точнее, благодаря случайному стечению обстоятельств. Мой отец занимается разработкой экспериментов по перемещению во времени. Благодаря долгим поискам и усилиям, ему удалось понять принцип временных полос, научиться разделять их, перемешивать, словно карты в колоде, накладывать одну на другую… Правда, сначала все это существовало только в теории, в его записях и дневниках, испещрённых бесчисленными формулами. Я в этом решительно ничего не понимала…
И она вновь тряхнула головой, отчего густой туман её волос заколыхался и начал растекаться по плечам. А я после этого монолога почувствовал лишь изумление. Передо мной был уже не ребёнок, а неожиданно повзрослевший человек. Даже взгляд у неё изменился.
– В общем, моему отцу была нужна практика. То есть человек, который согласился бы добровольно участвовать в экспериментах. Но, увы, добровольцев не нашлось. Никто не хотел рисковать…
Я стоял и не верил своим ушам. На дворе – двадцать первый век, все эти путешествия во времени остались лишь в сценариях