Цветы к сентябрю. Николай Станишевский
голову, я… проснулась.
– И ты так и не видела его лица? – затаив дыхание, спросил я, даже не заметив, как перешёл на «ты».
– Нет, – грустно вздохнула Джина. – К сожалению нет.
– Ну, может это и к лучшему, – я попытался утешить девушку. – Если бы ты его разглядела, то начала бы искать именно этого человека. А если бы не нашла?
– Этого бы не случилось! – гневно сжав кулачки, внезапно воскликнула она. – Я бы его всё равно нашла, потому что я его люблю! И буду любить всю оставшуюся жизнь! Мой папа всегда говорил мне, что я – однолюб!
– Успокойся, Джина, – мягко сказал я. – Безусловно, ты найдёшь его. Только сделать это будет немного сложно, ты же не видела его лица и не слышала его голоса…
– Это неважно, – девушка вновь улыбнулась обворожительной улыбкой, до боли напоминающую улыбку моей жены. – Мне необязательно знать, как он выглядит. Он у меня – вот здесь.
Она прикоснулась клевой стороне груди и в эту минуту опять стала похожа на замечтавшуюся несовершеннолетнюю девчушку.
– Конечно, – поспешил согласиться я. – Короче, насколько я понимаю, этот сон и подтолкнул тебя сделать то, что ты сделала сейчас…
– Да. На следующее утро я пошла к отцу и сказала ему, чтобы он проводил эксперимент с моим участием. Поначалу он замахал руками, но я сумела настоять на своём. У меня его характер… Вот, в принципе, и всё. Я на какое-то время потеряла сознание, просто провалилась в темноту. А когда пришла в себя, то была уже здесь. Как раз недалеко от нашего дома, потому что прибор моего отца действует в очень небольшом радиусе. Я имею в виду пространство…
Под языком появился колючий, шершавый шар, отчего в горле невыносимо защекотало. Я с трудом откашлялся и спросил, точнее, опять выдавил из себя:
– Какой у вас сейчас год?
– Три тысячи первый, – глаза Джины налились мягким коричневым светом. – Не правда ли, Ник, как это романтично – совершить такое необычное путешествие в первый год предыдущего тысячелетия?
Я упал.
Точнее, не упал, а сел прямо на землю, на серую выцветшую траву, потому что ноги напрочь отказались держать моё тело. Джина не выдержала и поначалу тихонечко прыснула, а потом залилась нежным переливчатым смехом. А я сидел возле неё, скрестив по-турецки ноги, и глупо улыбался. В голове царила полная неразбериха. Эта девушка будет жить в этом месте, только через тысячу лет. И она будет безумно похожа на Дженни. И её будут звать похожим на Дженни именем.
Потом я не выдержал и тоже захохотал. Вот так мы и хохотали – долго, весело и задорно, глядя в лицо друг другу.
17 августа
Ночью я спал плохо, мне всё время снился неизвестный таинственный лес, отчего я часто просыпался. Лишь только под утро, когда мрачные сновидения отпустили, мне удалось провалиться в сладкую, протяжную дрёму.
Проснувшись, я выглянул в окно и увидел, что солнце стоит высоко, правда определить точное время было невозможно – в спешке, я забыл дома часы.
«Влюблённые