ПЕРВАЯ студия. ВТОРОЙ мхат. Из практики театральных идей XX века. Инна Соловьева
Литературная работа поручается В. М. Волькенштейну»[86].
От записи в запись повторяют имена отсутствующих с припиской: «Неизвестны причины».
Исходно определившиеся как «желающие заниматься» приходят с опозданиями, уходят до окончания занятий, могут не прийти. Сегодня желающие, а завтра нежелающие? Без обязательств?
Год спустя, когда Станиславский с Сулером будут решать вопрос, оставлять ли того или иного студийца в составе МХТ, Станиславский несколько раз пользуется словом: «обязательства». Имея в виду обязательства свои перед учеником.
«Прочтена пьеса Щедрина „Просители“.
Распределены роли»[87].
«29 января. Читают „Отрывок“ Гоголя».
Отрывок с год назад играли на выпуске адашевцев – Немирович-Данченко отметил Вахтангова в роли Собачкина. По распределению, записанному в «Дневнике…», Собачкина дали Н. Ф. Колину. Бирман поручили Марью Александровну.
«Решено вести собрания по очереди – Вахтангов, Бебутов, Петров».
Встречи называют не репетициями, а собраниями. В Первой студии и потом не любили говорить, что спектакль ставит (режиссирует) икс или игрек; предпочитали сказать: спектакль ведет такой-то.
29 января записано: «В. М. Волькенштейн разбирает „Отрывок“ с литературной стороны».
Из троих вошедших в «Литературное бюро» Волькенштейн самый авторитетный: окончил курс в Петербурге, учился и в Гейдельберге, его драматические опыты печатал альманах «Шиповник». Однако записываемое за ним скудно, заразить актера не может. «Продолжение заседания назначено на 8½ ч., после 3-й картины „Гамлета“ в фойе сотрудников».
От «Собачкина» отказываются. Дальнейшие записи – о «Просителях».
«Гримы. Прически. Костюмы. Декорации.
Л. Ант. Сулержицкий говорит о порядке работы над пьесой и ролями».
Занятия то и дело переносятся.
Никак не наладятся. Что-то идет не так.
«Предложено для укрепления сыграть в короткий срок пьесу (в 5 дней со дня раздачи ролей)». Легкий шаг составлял славу школьных работ Сулера и обнадеживал Станиславского (тот знал угрозу вязкости). Но вот сроки минули. «Просители» не готовы ни через пять дней, ни через месяц, ни через три.
«Просители», собственно, не пьеса, а один из «Губернских очерков» Щедрина, написанный в диалогах. Место действия – тот же Крутогорск, первый в списке литературных градов Салтыкова-Щедрина: Глупов, Ташкент, Брюхов, Навозный, Серединный, Залупск и др. Город, отданный в удел гиперболе и сатире.
Веры гипербола не испрашивает, заточка сатирического штриха фантазию отрезает. Для укрепления в том, что успели взять из уроков системы, можно было найти материал не столь сопротивляющийся. И более близкий пожеланию: «Творчество должно быть радостно» (строчка – из записей К. С.)[88]. Щедрин писатель замечательный, но радостным общение с ним вряд ли кто назовет.
К Щедрину вскоре обратятся в самом Художественном театре – Немирович поставит «Смерть Пазухина»
Там же. С. 281.
Распределение ролей в «Просителях» см.: Там же. С. 282.
КС. № 911.