Саваоф. Книга 2. Александр Мищенко
в детском саду. Итак, сакраментальный момент настал. Генеральная репетиция утренника. Молоденькая учительница танцев, расставляя стулья, волнуется: ведь это у нее первая танцевальная группа, и ей хочется блеснуть перед заведующей синхронностью и выучкой своих питомцев. Таньку с ее назадачливым партнером она ставит, как всегда, в последнем ряду. Наивная, она и не предполагала, что вытворит эта щупленькая, как въетнамка, девочка. А та с первых же тактов музыки стала вытворять такое, что сначала офигел, вытаращив глаза, ее партнер, потом офигели те пары, которые ее видели, и, наконец, в зале танцевала только она. Танька и боле никого. Полный триумф ее душеньке. И что это был за танец! Будь это в джунглях, где жили дикие племена, показанные по телику, лианы бы все вострепетали, аплодируя Таньке, баобабы пустились бы в пляс. Это были не три притопа, три прихлопа, которым обучала их учительница, а нечто невообразимое. Танька показывала натуральный спектакль: вот она змеино крадется по диким джунглям, вот молит духов послать ей хорошую добычу, вот стреляет из лука, вот зовет соплеменников отпраздновать счастливую охоту. И все это в такт музыке, красиво, грациозно. Но последний гортанный, как у Маугли, крик, от которого у многих зашевелились волосы на голове – это было что-то. Автор вспомнил Федю Камалова из Ташкента, с которым подружился на семинаре молодых литераторов в Питере. Собрал озорную писательскую братву, самых выдающихся, неординарных молодых авторов (для детей надо ж писать только талантливо) журнал «Костер» во главе с чудным дяденькой, в нашем с Федей восприятии, Сахаровым Святославом Владимировичем. И на банкете по случаю завершения семинара, приветствуя «дяденьку» Славу, боевых его замов Гостомыслова Сашу, Балуева Германа и всех присутствующих, Федя издал такой пронзительный ирокезский крик, что явства с рюмками и столы перепугались за свою дальнейшую судьбу, а собравшиеся на банкет в страхе остолбенели. Я потом долго потешался над своим приятелем, говоря, что «Федя-бредя сьел медведя». Слал ему потом приветственные цидули в Ташкент с одним предисловием: «Федя-бредя, которого уже сьел ты медведя?». Что же касательно Таньки Малишевской, то она произвела такой фурор в детском садике, какой ни в сказке сказать, ни пером описать. Что значит гений. Питер или Ленинград ранее, друзья мои по литературной нашей ассамблее в «Костре» молнийно вспомнились мне, когда получил из Нью-Йорка от Юрия Цырина электронку с фотовидами города на Неве. Не замедлил ответить другу.
ВЫСОЦКИЙ, ПИТЕР И ПОЗНЕР…
От кого: Александр Мищенко
Кому: Yuriy Tsyrin
Так определю я, дорогой Юра, тему нашего виртуального мини-общения. «Весь Высоцкий!!!!», присланный тобой стал, вливаться в контекст моего романа. Спасибо. Фотовиды Питера воскресили в памяти три месяца моей жизни в этом легендном для нашего государства городе. Но главное в другом. Я лишний раз смог оценить, насколько