Саваоф. Книга 2. Александр Мищенко
нами весел и в мирности здрав и человеческому житию потребен. Ни добре горяч, ни студен. Земля хлебородна, овощна и скотна. Опричь меду и винограду ни в чем не скудно. Паче всех частей исполнена пространством и драгими зверями бесценными. И торги и привозы-отвозы привольны. И просточадцы работают, философии всяких наук употребляя. Правда во всех хранима…». Как просто, гордо и глубоко речено. И что Элизе Реклю с убогим его определением: «Сибирь – страна, лежащая за пределами истории»! В гитлеровском учебнике по географии говорилось: «Сибирь – холодный и пустой край, где живут полудикие существа различных смешанных рас». И это уже за пределами разума… А как бы оценил этот ученый мэтр то, что нашли на Ямале археологи чашу с изображением полета Александра Македонского на грифоне, которую губернатор Ямала Юрий Неелов передал в дар Государственному Эрмитажу. И очень ли разнится заключение Реклю от того, что привел Анатолий Омельчук в своем «библосе» о Сибири разысканное нашим земляком-ученым Леонидом Киселевым ленинское: «Сибирь – холодный и пустынный край, где живут полудикие существа (курсив А. М.) смешанных рас». Это – цитата из немецкого (фашистского периода) учебника истории, как акцентно подчеркнул Омельчук. Не стыдно ли нам воспринимать Сибирь с евразийской нашею сущностью по Реклю и по такому Ленину! Или уподобляться нашим эпигонам «породистых» западников. Продолжали б лучше, господа плюнь-кисляи, изучать с тщанием, как древесного клопа, классиков марксизма-ленинизма… Сибирь была просто заповедным еще, мало тронутым человеком ядром истории. Мы прожили геологически первые пока зарницы светоносной сути Сибири для России и всего мира. У нее еще все впереди.
Федотов знал ремезовский отзыв о крае нашем и сказал мне, что тут, кажется, не все приведено. Я в момент дополнил по памяти:
– «Рек великих и средних, заток и озер неизчетно, рыб изобильно, множественно и ловитвенно. Руд, злата и серебра, меди, олова и свинцу, булату, стали, красного железа и укладу, и простова, и всяких красок на шелки, и камней цветных много. И от иноземцев скрыто, а сибирякам неведомо».
Старым слогом добавил я о нынешнем дне:
Вареньем Киев щеголяет,
Оружьем Тула процветает,
В Тюмени нефть красна.
Федотов тяжело вздохнул, и взгляд у него ущуренный-ущуренный стал.
– И от Зарубежья теперь не скрыты наши богатства. Наоборот, много знают о них, и земля наша алчность там разжигает у некоторых. Знаем и мы, что Сибирь для России – кладовая с драгоценностями. Все на виду ведь теперь.
Василий Петрович повернулся к окну и заговорил, глядя в темень:
– Раньше от незнания полного материка нашего лишь могли прогнозировать, как Губкин или Ломоносов. Угадывали будто б в ночи гении рассвет мощный. Сейчас все знаем. Выкатится утром солнце и в небо пойдет. Ясно все и понятно: вот он жар наш и свет.
Я