Саваоф. Книга 2. Александр Мищенко
разлилась чернота ночи. И вдруг ее пронзил свет фар. Радость плеснула в душе инспектора: возвращается, значит, Созинов. Но вскоре на воде зазвучали голоса людей. По озеру шарил прожектор – это браконьеры ставили сети.
Савельев опешил: порядочный браконьер волком будет ползти, постарается не плеснуть, не брякнуть на воде. «Из города бандюги», – решил он. Вспомнил наставление своего шефа, районного инспектора Бессолова: «Попадут они тебе – не связывайся с ними, Толян: убьют или утопят. Хрен с имя, как говорится, с наших озер много не убудет от них». И Савельеву оставалось сейчас пережидать. Хоть и был он человек десятка не робкого, служил на карельской границе, имел на счету задержания нарушителей, осторожность не лишняя: на «ура» подставлять лоб под пулю – дело нехитрое.
Лишь в два часа вернулся Созинов с шофером Сашей Смелковым. Захватив ружье, спешно попрыгали мы в машину и через несколько минут уже осветили Турухтаний песок фарами. Из кустов вылезли два браконьера. Один из них был районный инспектор, плечистый красавец Бессолов. Увидев «своих», его «помощник» бережно засунул во внутренний карман пистолет. Немного просчитался Бессолов: думал, что научники уже укатили.
«Вот и тихоня наш, – изумился Савельев, – по инспекции, как линь по дну, ходит, воды не замутит, и такая связка…»
Вскоре после этого я попал в одно купе с Бессоловым, ехали вместе с озер в областной центр. Он знал, что мы дружим с Савельевым и допытывался, что же тот рассказал о случае на Чебачьем. Не мог стерпеть теперь Бессолов в инспекции «чистенького», честного человека. «Дипломатия» его срывалась, и он невольными репликами выдал себя:
– Я чувствую его, овечка в стае. Мы разберемся с ним, – процедил он сквозь зубы.
«Да-а, хватаешься ты, Бессолов, за кормушку по-волчьи», – размышлял я.
Бессолов вернулся из вагона-ресторана под градусом и ничего не таил:
– Я браконьер, пусть, но я семьдесят нарушителей задержал, а это не фунт изюму! Я как легавая собака, могу выследить и догнать любого браконьера. А что?
Самодовольная улыбка скользнула по его лицу, он картинно передернул плечами.
– Силенка есть.
И стоял статный, видком – гусар толстовский, с красивыми дугами черных бровей и наглыми голубыми, как у Долохова, глазами.
– Надо успевать, покуль молодой. А то философствуют некоторые: работа, работа. Об одном производстве, мол, думают, а о чем-то греховном – ни-ни. Просто хлюпики, слабаки – не могут и прикрываются работой. Не могут или бог не дал, когда раздавал пипирки, – и он хохотнул утробным смешком. – Меня бог не обидел: пипирка головастик не заячья… А всем ведь хоцца любить.
Подумал я об Игоре Созинове. В Тюмени встретился он с Лидией Александровной Даниленко, приехавшей в областной центр по каким-то своим делам. О личном разговорились, о превратностях любви.
ЛК: ИЗ ЗАПИСОК Л. А. ДАНИЛЕНКО
ШТОРМ НА РЕКЕ – СИЯНИЕ В НЕБЕ
Среди