Александра: единожды солгав. Алла Демченко
что бы ты еще раз ее посмотрел. Может, ты заметишь какие – то сдвиги?
– Галина Адамовна, а где же ваши пироги?
Ни чаю, ни пирогов Степанков не хотел. Он незаметно посмотрел на часы. В запасе оставалось полтора часа. Если излишне не задерживаться – на работу он еще успеет. О чем пойдет речь он знал, с того момента, как поднес телефонную трубку к уху, как и знал, что помочь ничем не сможет. Он давно не строил никаких иллюзий по поводу своих возможностей. Он хороший, а может даже очень хороший психотерапевт, владеющий разными методиками, но не больше того. Он многим помог, но случай с внучкой Галины Адамовны – это особый случай, вне его компетенции. Он не стеснялся говорить об этом. Он не Бог.
– Вот и пироги.
Большая тарелка с выпечкой заняла место в центре стола, потеснив чайный сервиз на две персоны.
– Игорь не приедет?
– О чем ты говоришь? Встретил в аэропорту и на том спасибо. Нас завез и сразу умчался. Со стройкой что – то не ладится. Строительство заморожено. Ходит сам не свой, – Галина Адамовна отломила часть пирожка и, передумав есть, положила себе в тарелку. – Знаешь, Игорю совсем нет дела до Насти. Особенно последнее время. Что – то с ним происходит. Мне ничего не говорит, но я – то чувствую, – горестно вздохнула Галина Адамовна. – Нет, деньги он, конечно, не жалеет, ты же сам видел – тут же поправила допущенную неточность женщина. – А вот, что бы возле Насти минутку лишнюю посидеть – нет. Все у него дела неотложные. Еще одну сиделку нашел. Но что чужой человек? Мне конечно легче. Потом, все эти его женщины. Ай, что я говорю. Бери пироги. Остальные я тебе заверну.
Пироги были очень вкусные, напоминающие детство, родителей. Мать никогда, сколько помнит Степанков, не пекла таких пирогов. Она, вообще, не пекла, ни каких, говоря, что на пироги надо отдельный талант, который ей не достался.
– Юрочка, – совсем по домашнему обратилась Галина Адамовна, – я хочу только одного, что бы ты, если не можешь сам помочь, нашел мне такого человека, который поможет Насте. Ты же лучше меня знаешь, если никто не ставит диагноз, даже светила медицины, то еще есть надежда. Хуже, когда всем все ясно. А я надеюсь, – голос дрогнул и Галина Адамовна, достав платок, промокнула влажные глаза. – Я умру, и Настя останется одна и беспомощна. Кому она будет нужна?
В гостиной повисла тишина. Ливень прекратился. Порывы ветра стряхивали с веток остаток дождя. Степанков хотел было возразить, но сдержался от дежурной вселяющей надежду фразы типа «вам еще жить и жить или со временем у вашей внучки все наладится». Он молча неопределенно кивнул головой. Этот кивок Галина Адамовна расценила по – своему.
– Спасибо тебе, Юрочка.
– Галина Адамовна, я сейчас Настю посмотрю Вы, только так не переживайте. Договорились?
– Юрочка, как подумаю, то я сама виновата. Если б я раньше опомнилась – все было по – другому. Думала, как – то само образуется. Надеялась на Игоря. А оно видишь все как…
Последнюю фразу Галина Адамовна произнесла еле слышно. Степанкову показалось, что Лунина разговаривает