Отряд Аз. Михаил Кельмович
истинную природу людей и цену отношений. Я выжил, понял, и даже преуспел. Попутно решил задачу финансовой независимости и выучил правила социальной игры…
Он опять обернулся. Виржди смотрела на него и улыбалась. В глазах ее, казалось, колышется жемчужная поверхность озера.
– Я учусь непрерывно, всю жизнь. В этом мой смысл. Можно говорить о просветлении, бессмертии, истине, сверхъестественных силах. Не думаю, что я гоняюсь за этим или чем-нибудь еще. Мне просто интересно. Мне нравится так проводить время.
Может быть, я странствую в поисках свободы или уже нашел ее. Свобода – то, что меня интересует. Я свободен так, как может быть свободен человек. Живу той жизнью, которой хочу, где хочу, не чувствую ограничений, обстоятельств. Правда, иногда меня посещает мысль, что полная, абсолютная свобода возможна только за пределами физического тела. Но это уже, скажем, философия, а я не философ.
У меня нет ни учителей, ни учеников. Знания, собранные мной, уникальны. Но я не делюсь ими в том виде, в котором получил. Никому сегодня столько не нужно. Я извлекаю из тайного опыта древних маленькие кусочки, переделываю их так, чтобы они стали похожи на современные психотехники, и делаю из этого тренинги. Развитие, здоровье, избавление от проблемы… «Тачаю сапоги, точу ножи, ножницы, шарманка, шарманка… вот сметана: густая, густая…» Короче, торгую духовным антиквариатом на базаре жизни. Это сегодня мое основное занятие.
Свои жизненные сюжеты я выстраиваю не так, как обычно: карьера, реклама, связи, бизнес, престиж. Все это бег вверх по эскалатору, который едет вниз. Существуют другие пути, чтобы получать результат и при этом оставаться независимым от других. Это отдельный разговор. Как-нибудь расскажу, как это делается.
Тин замолчал и усмехнулся.
– «Так летела на крыльях свободы моя, как я теперь понимаю, слегка суперменская жизнь…», – вдруг продекламировал он. – Красивая фраза? Я когда-то так в дневнике написал. Сейчас… Сейчас фокус в том, что все изменилось. Все изменилось, когда появилась Дикая охота.
Ожидание?
Место и время не определяется.
– Она чего-то ждет?
– Нет. Для нее понятие «ждать» не имеет смысла.
– Она тебя как-то называет?
– Если бы нам нужна была речь, она бы выбрала самое короткое имя. Возможно она называла бы меня У.
– Просто У?
– А что в этом плохого?
– Говорят, что скоро может начаться большая война.
– …………
– Это так?
– Несущественный вопрос…
– Как она?
– Смотрит в небо.
– Ты всегда говоришь одно и то же.
– Если бы ты тысячу лет меня спрашивал об этом каждый день, я отвечал бы то же самое.
– Она смотрит на облака?
– В каком-то смысле. Скорей она смотрит на галактики… так же, как ты смотришь на облака.
– И что?
– Если тысячу лет неподвижным взглядом смотреть на плывущие