Междумирье. Евгения Фихтнер
без умолку, и глаза шута становились все удивленнее. Он не думал, что человек может так быстро и много говорить ни о чем. За время их медового месяца он услышал гораздо больше, чем за несколько лет своей жизни рядом с королем.
Каждое утро Анетта надевала свадебное платье и снова и снова вертелась перед начищенным до зеркального блеска куском меди, рассматривая свое расплывчатое отражение. Она постоянно просила Эктора рассказать ей, как их поздравил король. И правда ли королю понравилась их свадьба, ведь он так весело хохотал, напившись пива. Несколько раз в день она заходила в их спальню, проверить – достаточно ли ровно висят кисти над кроватью и не помялась ли красивая накидка. Кроме всего прочего, Анетта обладала недюжинным аппетитом крестьянки, и шут представлял, как через пару лет они не поместятся вдвоем в одной постели.
Но ночью недоразумений между ними не возникало. Анетта слишком долго мечтала о замужестве и теперь словно отыгрывалась за годы одиночества и обид. Совершенно обессиленный от горячих ласк, утром шут едва дотаскивал ноги до зала, где его ждал король. Глядя на своего любимчика, тот прятал улыбку в усах и ни о чем не спрашивал – все и так было написано на заспанном лице.
Бывшие, теперь уже забытые подружки, на которых не хватало ни времени, ни сил, посмеивались над шутом, ронявшим сонную голову на стол. Но Анетта так прикрикивала на них, что они быстро проглатывали свои шуточки. На кухне шутиха быстро завела строгие порядки и заставляла до блеска натирать уже начищенную посуду и каждый день стирать фартуки. Кухарки сначала возроптали, но жаловаться было некому, и они решили не связываться со своей сердитой новой хозяйкой.
И ни дай Бог кому-нибудь из них случалось грубо отозваться об Экторе! Глаза супруги наливались мрачной свинцовостью, руки упирались в толстые бока, и она так смотрела на обидчицу, что той хотелось провалиться сквозь землю. Шут улыбался и поглаживал супругу по крепкой спине, протягивая ей кусочек сладкой карамели, перед которым она не могла устоять и сразу успокаивалась.
В общем, Анетта действительно была довольна судьбой, собой и своим маленьким, но очень важным при дворе короля Артура мужем. Теперь она была не той дурнушкой, которую не взяли замуж в своей деревне. Она стала гордостью своей семьи, ее кормилицей. Старшая кухарка знала, что многие деревенские красавицы теперь кусают локти и завидуют ей. Думая об этом, Анетта всегда искала глазами Эктора и тепло ему улыбалась. Шут расцветал и становился прекрасным рыцарем, готовым для своей Прекрасной Дамы на самые отважные поступки. В его глазах она была не толстой глуповатой кухаркой, а писаной красавицей, перед которой тоже можно встать на колено, чтобы протянуть ей венок на кончике копья.
– Сэр Ланселот чуть не украл королевскую жену! Он едва не увел ее из спальни, где их и застукали на месте разврата! А еще он убил племянника короля.
– Мордреда? Так ему и надо! Давно надо было вытрясти из шкуры его подлую душонку.
– Нет, другого племянника, Гахириса. И заодно Ланселот