Башмачник по имени Время (сборник). Елена Федорова
достал из холодильника водку, соленые огурцы. Налил себе и Улите в небольшие граненые рюмки. Выпил залпом. Впервые пил водку. Не мог объяснить себе, зачем это делает? Просто вдруг возникла потребность залить горящий в душе пожар. Но оказалось, что не затушить его водкой. От нее он еще сильней разгорелся. Еще жарче заполыхало внутри. Неведомая сила заставила Бориса опуститься перед Улитой на колени, обхватить ее тонкую талию руками, и прижавшись к груди, рыдать. Она, ошеломленная случившимся, зашептала ему что-то на ухо. Он ничего не понимал, только слышал «о-о-о-о» и ощущал прикосновение ее горячих губ к своей щеке. Потом она уткнулась в волосы Бориса и тихо заплакала.
Сколько они так сидели, он не помнил. Было хорошо, спокойно, не хотелось разжимать объятий. Она первой отстранилась, сказала:
– С-па-си-бо-о, Бо-о-о-рис.
– Спасибо тебе, Улита, – проговорил он, поднявшись. Было стыдно смотреть ей в глаза. Спасало то, что она уедет к себе в Америку, и они больше никогда не увидятся. Никогда.
– Я спать пойду, – сказал он глухим голосом.
– Да, да, – прошептала она, опустив голову. – Да…
Борис слышал, как Улита разбудила родителей. Как сообщила им о своем желании уехать, а они принялись уговаривать ее остаться. Не уговорили. Отец вызвал машину. Мама помогла собрать вещи, разрешила забрать с собой портрет прапрабабушки Улиты. Хлопнула входная дверь, и стало тихо-тихо. Борис накрылся с головой, погрузился в темноту, уснул…
Через несколько месяцев Улита прислала ему приглашение. Он порвал его на мелкие кусочки, растоптал в бессильной злобе. А потом долго смеялся над собой. Написал Улите нежное письмо на трех страницах. Предлагал ей приехать в Москву. Знал, что она его приглашение не примет. Не ошибся. Улита прислала ему нежное письмо с вежливым отказом. Они переписывались чуть больше года. Постепенно письма стали скучными, однообразными. Борис перестал на них отвечать. Улита тоже писать перестала. Зачем? Все и так ясно. При свете дня все выглядит иначе…
Вспоминая прошлое, Борис брел по лесной тропинке. Она манила его за собой в чащу, словно уводила от мирских забот и сиюминутных проблем. Внимание Бориса привлек кустарник с беловато-кремовыми цветами. Зеленой листвы не было видно, казалось, что это не куст, а облако, спустившееся на землю. Борис присел на корточки взял в ладони небольшую цветочную гроздь, преподнес к лицу, зажмурился, вдыхая медовый аромат.
– Чарли, нельзя! – раздался за его спиной взволнованный женский голос. Борис открыл глаза, увидел прямо перед собой любопытную собачью мордочку. Шоколадная такса встала на задние лапки и лизнула Бориса в нос.
– Чарли, как тебе не стыдно, ты… – хозяйка собаки не договорила, увидев поднимающегося Бориса. Минуту они стояли друг против друга. Он высокий, крепкий мужчина с темной копной густых волос. Она невысокая, миниатюрная женщина с бледным лицом, обрамленным черными прямыми волосами. В ее больших карих глазах отразилось удивление.
– Вы? – прошептала она. – Но как? Почему вы здесь, в лесу, где только я и пес?
– Ни-на, – выдохнул он. – Ни-на. Удивительная