Механизм Пространства. Генри Лайон Олди
из пучин Бискайского залива, в мягких, пологих волнах дробился огонь звезд…
– Проклятье! – вскрикнул Шевалье. – Он не оставляет следа!
– Вот именно, – согласился Андерс Эрстед, украдкой зевая. – И запаха нет. Полагаю, наш малыш должен вонять рыбой, как склад сардин в Онфлере. А уж смрад из пасти… Ну хорошо, у меня с утра насморк. Казимир, вы чуете какое-нибудь ambre? Нет? Я так и думал…
Теперь, когда мегалозаур придвинулся вплотную, сделалось ясно видно, что сквозь мерцающую плоть проступает серп месяца – не слишком ярко, но вполне различимо. Вода за хищником еле-еле колыхалась, отвечая дыханию ветра. При такой скорости движения, будь Левиафан реален, рябь Биская распадалась бы за «кормой» чудовища на манер раздвоенного хвоста ласточки, бурля и пенясь.
Но этого не происходило.
– А-а-а! Спасите наши души!
Огюст затряс головой. Его оглушил вопль команды – матросы, галдя, чуть не посыпались за борт, когда чертов мегалозаур с разгона врезался в «Клоринду». На миг почудилось, что от тарана шхуна опасно накренилась на правый борт и вот-вот опрокинется. Так в Тихом океане погиб китобой «Эссекс» – взбесившись от боли кит кинулся на корабль. Чувства лгали, убежденные, что удар могучей туши не может пройти даром. К счастью, командир-рассудок живо навел порядок во вверенных ему войсках.
Судно даже не шелохнулось, будто монстр весил не больше перышка. Шхуна и мегалозаур срослись воедино – шея торчала дополнительной мачтой, ласты молотили воду, как если бы «Клоринда» обзавелась гребным винтом. Пасть ухватила кого-то на вантах – бедняга зашелся душераздирающим визгом, не сразу заметив, что зубы проходят сквозь его тело, не причиняя вреда.
Скорее шхуна пожирала чудовище, чем монстр – ее. Продолжая движение, мегалозаур должен был давно оказаться по другую сторону «Клоринды», пронизав ее насквозь, но ничего подобного не случилось. Мерцание усилилось, звездное сияние окутало корабль, впитываясь в каждую пору «фемины». На снастях плясали огни Святого Эльма; рангоут забрызгало кипящей, бесплотной слюной. «Морской змей» уменьшался в размерах, всасываясь в палубу, борта, паруса, мачты; искрящейся лавой стекал в трюм…
Минута-другая – и он исчез.
– Это все сволочные попы! – с уверенностью сказал капитан Гарибальди, в сердцах ударяя прикладом мушкета о планшир. – Ну, и кто мне теперь поверит? А ведь я чуть не убил эту тварь… Правда, синьор Огюст?
– Истинная правда, – подтвердил полковник Эрстед, видя, что Огюст замешкался с ответом. – Вы чудесно стреляете. Будь у меня в части хотя бы десяток таких молодцов, как вы, уж мы бы показали врагам! И тем, что во плоти, и оптическим иллюзиям… Князь, вы не хотите продолжить концерт?
– Я не в голосе, – хмуро отказался Волмонтович.
Сцена пятая
Шхуна с привидениями
1
Призрак мегалозаура впечатлил Огюста больше, чем молодой человек отважился бы признаться. «Змей», вне сомнений, имел искусственное происхождение. Ярость капитана, обращенную на «сволочных попов», можно было смело