Ласточка. Наталия Терентьева
все об этом знают! Или мальчики в каком-то другом мире живут? Ты наше школьное порновидео не смотрел?
Кирилл покраснел теперь до самых волос и кивнул. Потом отчаянно замотал головой.
– Ну вот, так эту маленькую, «в кожаных брючках», как ты выражаешься, ты не узнал там разве?
Кирилл растерянно поднял брови:
– Но… это одно с другим не связано… Она же может быть хорошим человеком, правда?
– Правда! – опять засмеялась Ника. – На передок слаба, а душа чистая, котят жалеет, плачет, когда их топят… Это имеешь в виду? Только почему-то так выходит, что среди них как раз больше всего стукачек. Наша Лялька называет их «хорошими людьми», точно как и ты. Любой, кто готов стучать, – «хороший человек».
– О чем стучать?
– О том, кто и что про учителей говорит, кто деньги не сдавал на подарки ей лично…
– Ты кем собираешься быть? – вдруг перебил ее Кирилл.
Ника не удивилась перемены темы, у нее тоже иногда в голове так резко меняется направление мыслей.
– Не знаю еще. А ты?
– Нет, скажи мне сначала про себя.
– Я правда не знаю. Может быть, общественным деятелем. Может быть, тележурналистом, как… – Ника чуть запнулась. – Как мама. Или математиком. Я люблю логику, отдыхаю на самых сложных задачках.
– А мне мама говорит, что я буду бизнесменом, точно!
– Покупать подешевле, продавать подороже? – улыбнулась Ника.
– Нет, почему. Производить что-то буду. То, что всегда нужно. Лекарства например. Алкоголь…
– Хорошо, – кивнула Ника. – Мне особенно насчет алкоголя понравилось. Можно в одной части завода водку гнать, в другой – таблетки для печени и сердца. Настойку боярышника, корвалол… Спиртовые препараты.
– Идея… – разулыбался Кирилл. – Пойдешь ко мне мерчендайзером?
– Непременно!
– Не, я серьезно… Или… я забыл слово… идеямейкер… Так, что ли… Ну, в общем, тот, кто все придумывает. В русском нет такого слова. Вообще у нас язык неразвитый.
– Пойдем, Кирюша. Не начинай новую тему, а то я заведусь сейчас, – вздохнула Ника и с трудом поднялась. – Да черт… Ненавижу свою беспомощность… Не могу сама шагнуть даже. Уже жара такая, а нам еще так далеко идти… Ковылять, точнее. Подожди… Ты слышишь? – Она остановила Кирилла, который хотел что-то сказать. – Голоса слышишь?
Тот неуверенно кивнул и тоже прислушался.
– Я надеюсь, это не нудисты из бухты… – хотел пошутить Кирилл, но прозвучало это серьезно.
– Если настоящие нудисты – ладно, хотя я этого не понимаю, человек, сколько живет на земле, прикрывается…
Кирилл начал смеяться. Ника остро глянула на него, он хмыкнул, смеяться перестал, нарочито небрежно спросил:
– А дальше что?
– Но там есть еще люди, – как ни в чем не бывало продолжила Ника, – совершенно больные на голову, мы видели вчера на берегу: идут три девушки, в сари, как индианки, загорелые, как будто другой расы – темнокожие, тащат продукты из поселка – огромные пакеты с овощами, фруктами, бутыли с домашним вином литров по десять, наверно. А с ними дядька, лет сорока – с большим фотоаппаратом на груди, абсолютно голый, только