Красно Солнышко. Александр Авраменко
выбери коров, и уходим. А то я здесь задохнусь!
Друг прогудел в ответ, не разжимая губ:
– Не ты один!
Два других отрока, Олег и Добрыня, засуетились – они давно признали главенство обоих волчат, тем более что друзья не кичились ни своей силой, ни умением и всегда готовы были прийти на выручку более младшим и слабым товарищам. Быстро выхватили из стада самых упитанных, по здешним меркам, коров, отогнали в сторону. Храбр развернулся и двинулся следом за угоняемым скотом, прислушиваясь, не раздастся ли позади топот ног желающих отобрать у находников кровное. Куда там! Юноши уже перевалили гребень низины и начали углубляться в лес, а жители деревни так и лежали неподвижно. Только за дальностью отдельных голосов было не различить, всё сливалось в один заунывный вой.
– Княже, а худобу так и погоним через лес? – Слав вопросительно посмотрел на улыбающегося Гостомысла.
Тот ответил, ещё бы – дружинник ведь отрок несмышлёный:
– Скотину пока подержим. Сейчас самое интересное будет. Наберись терпения.
И верно – едва взрослые воины ловко замотали тряпицами пасти крошечных коровок, спутали им ноги и завалили в кусты, прикрыв нарезанными ветками орешника, как сторожевые подали знак, прокуковав кукушкой, – началось.
Прежде всего – вой из деревни начал затихать. Через некоторое время оттуда вырвался одинокий всадник и охлюпкой[7], трясясь всем телом, непрерывно колотя кобылу по брюху голыми пятками, куда-то заспешил. Храбр потянул было из-за пояса метательный нож, благо посланец должен был проехать в пределах досягаемости броска, но тяжёлая рука старшего воя легла на плечо отрока. Тот обернулся. Дружинник поднёс палец к губам и отрицательно покачал головой. Понятно. Ждать. Гонца – пропустить. Набраться терпения, как князь посоветовал. Спутаные коровы затихли, перестав сопеть и вздыхать. Тощие бока с торчащими через шкуру рёбрами мерно вздымались. Уснули на солнышке, которое уже поднялось к зениту и вовсю жарило почти отвесными лучами.
Вдруг дозорный, сидящий на вершине густой высокой ели, тоненько пискнул, словно придавленная ловушкой белка, и дружинники сразу насторожились – условный знак! Враги на подходе! Князь вскинул руку в латной шипастой рукавице, сжатую в кулак. Махнул вправо – и сразу два десятка воинов потянули из ножен боевые ножи, забросив щиты за спины.
– Твой – справа.
Справа? Отрок не понял, что шепнул ему старший, но послушно повторил то, что делал более опытный воин. Вытащил из засапожных ножен длинный клинок, осторожно, чтобы не выдать себя движением, забросил круглый щит за спину. С шумом и треском кто-то ломился через подлесок в приготовленную засаду. Сердце юноши лихорадочно заколотилось – похоже, сейчас будет сеча. Князь вновь вздел руку, повёл ей немного вверх. Дозорный раскатился дробью дятла. Храбр напрягся – сигнал, что враги уже… вот… сейчас… И верно, из-за ближних стволов могучих дубов вывернулся
Без седла.