История России. Том 2. XIX–XX века. Учебное издание. В. Н. Болоцких
крестьяне не ограничивались отведёнными наделами, приобретали или брали в аренду землю. На основании указа 1801 г. наряду с купцами и мещанами, государственные крестьяне покупали ненаселённые земли, в 1858 г. в государственных деревнях 33 губерний насчитывалось около 270 тысяч таких собственников, которым принадлежало больше 1 млн десятин земли, в основном пашни.
Удельные крестьяне приобретали землю с разрешения своего начальника. В Самарской губернии было немало таких земельных собственников, имевших по 100—200 десятин.
Ещё большее распространение получила аренда земли у казённого или удельного ведомства, особенно в районах степного Заволжья. Арендаторами были сельские общества и отдельные крестьяне. В Сызранском удельном имении в 1840-е гг. числилось 12 крупных арендаторов, которые снимали 20 тысяч десятин земли на 9 тысяч рублей, из них крестьянин А. Рачейский арендовал больше 6 тысяч десятин, за которые заплатил 3,5 тысячи рублей. Правда, многие крестьяне арендаторы большую часть земли сдавали в субаренду, а не вели собственной предпринимательское хозяйство с использованием наёмных рабочих.
Наряду с лесопромышленниками, подрядчиками и торговцами из среды крепостных крестьян выдвигались сельскохозяйственные предприниматели, сбывавшие на рынок крупные партии зерна, хмеля, льна, овощей, выращенных на собственных или арендованных землях. Чтобы вести такое хозяйство богатые крестьяне широко использовали батраков.
Помещики также нуждались в дополнительных рабочих руках, особенно применявшие более совершенные приёмы агротехники и скотоводства, машины, преимущественно на юге и юго-востоке. По приблизительным подсчётам, в 1850-е гг. ежегодно уходили батрачить: 300 000 человек на Южную Украину, 150 000 – в Заволжье, 120 000 – в Прибалтику, 130 000 – 150 000 – в остальные регионы.
Но все эти положительные изменения в сельском хозяйстве России первой половины XIX в. были очень ограниченными. Даже у государственных крестьян, юридически свободных и более независимых, основная масса состояла из середняков, которые вели самостоятельное трудовое хозяйство; крестьян, которые были вынуждены сократить своё хозяйство или вовсе его забросить, было немного. По данным псковской подворной переписи, государственных крестьян, обрабатывавших исключительно собственную землю, было 56%, а оставивших земледелие – только 6%.2 Десятки и даже сотни тысяч крестьян, создававших крепкие хозяйства предпринимательского типа, представляли ничтожно малую величину по сравнению с общей массой. Так в 1858—1859 гг. ревизских душ (т.е. крестьян мужского пола) в русских губерниях насчитывалось: помещичьих 6 577 159 человек (45,97%), государственных – 6 772 375 (47,34%), удельных – 957 140 (6,69%), а всего – 14 306 673 человека.3
Число передовых помещиков, переходивших на новую агротехнику, составляло приблизительно 3—4% общего их числа, процент крестьянских хозяйств такого типа был ещё меньше. Развитие
Дружинин Н. М. Избранные труды: Социально-экономическая история России. С. 270—274.
Там же. С. 9.