По следам Листригонов. Сергей Крупняков
в Херсонесе, стучали, родимые, за милую душу, не хуже наших… Да,… а где же эти хлебы продавать? И кто будет эти хлебы продавать? Да, как бы не забыть, Асандр жил в мрачном замке в Пантикапее, и был дядя ещё тот, сына родного отдал в заложники… факт. И отдал своим врагам. Вот уж, действительно, шекспировский сюжет,… хотя Шекспир был никакой не Шекспир, а Бэкон и всё же… Поразительно, как ещё никто не сообразил – такой сюжет!
– Приятного аппетита, папа, – донеслось откуда то издалека. Вмиг вернулась кухня.
Оладушки смачно шипели на сковородке. И издавали нежный аромат самой лучшей в мире, крымской муки.
– Ты где, папа, – сын сделал несколько, привычных уже движений рукой перед глазами.
– Сын, есть идея! – выдал я привычную уже фразочку…
– Давай! Но лучше бы сначала деньги.
– Слушай, ты, деятель! У тебя, что, кроме денег ничего, там. В голове нет?
– Есть. А что за идея, папаня?
– А идея вот какая: денег нет?
– Нет.
– Масла нет?
– Нет!
– Сахара нет?
– Нет… Зато есть куча романов, которые никто…
– Стоп… не сбивай с мысли… Муки три мешка есть?
– Ну, есть.
– Не «Ну, есть», а есть! А кто лучшие хлебы умеет печь? Кого мама научила?
– Ну, меня, а что?
– А то, что мы печём хлебы, продаём их в гаражном кооперативе. Там же каждый день сотни голодных мужиков без еды сидят. А на вырученные деньги покупаем масло, сахар, а может быть и отбивную…, – закончил я свою мысль, подняв вверх указательный палец.
– А кто продавать будет? – Сын явно заинтересовался идеей. – А ты и будешь. Ты думаешь, мы кому то нужны? Не потопаешь, и не полопаешь. – А может, всё-таки, лучше в редакцию…, – сын всё ещё не оставил надежду. Тебя и Урбанский сколько раз звал, и Шалыгин… Сколько раз звонил…
– Ну пойми же сын, газета, а тем более пещерно уголовная газета, не для нас… Тем более она стиль портит. Я же тебе сколько раз цитировал и Папу Хема, и Джека Лондона. Нельзя в газете работать более года! Это сушит мозги, и выхолащивает стиль. Или ты хочешь…
– Где дрожжи, папаня?
– Что?
– Я говорю, давай хлебы печь. Ты меня убедил. Давай муку. Ближе к делу, как говорил Мопассан!
– А ты читал Мопассана?
– Не читал и, наверное, уже не буду. Не надо было камп покупать… Муку!
– Ладно, – я достал из мешка муку. Ох, до чего же хороша, наша крымская мука! Не зря её скупают иностранцы на макароны. А какие хлебы получаются из этой муки! Не хлебы, а конфетки! Когда они подходят в духовке, такие ароматы разносятся по кухне, хоть в банки, его, этот аромат, закатывай! А структура хлеба! Полупрозрачная, как каучук, нажмёшь его изо всей силы, а он тут же назад возвращается! А армат! В нём заложено что-то древнее, как вечность, и родное, как голос матери. И вся память веков всколыхнёт вам душу, и тут поймёшь – вот оно, счастье! Не зря скифы и тавры, наши предки, выращивали его здесь, в Тавриде. И длилось это две, три тысячи лет подряд. И не зря древние греки дрались за это право