Жизнь между схватками. Артемий Гвазава
к окну, я обнаружила целый наряд милиции во дворе. В панике я ползала на коленках от окна к двери и обратно. Потом все-таки позвонили в дверь. Я от страху подскочила как ошпаренная и закричала:
– Кто там?
– Милиция. Оперуполномоченный Зайцев. Дверь открывайте!
– Сейчас! Собаку в туалете запру, – заорала я в ответ.
Увидев в глазок толстого дядю милиционера, я побежала тормошить дядьку Пашку. Он вскочил, бросился прикрывать ковриком спирт, а сам спрятался. И кричит:
– Спирт, б…ь, прячь в подпол!
Потом сам тоже нырнул в подпол и уселся там поудобнее на бидон со спиртом, поджав ножки. Я придавила его досками и небрежно прикрыла дверцу подпола половичкой. В ту же минуту я заперла собаку в туалете, а менты уже начали выламывать дверь.
Когда я открыла дверь, этот Зайцев в лучших традициях спецоперации скомандовал: «Руки вверх!».
Я, мелкая, чуть не описалась: картина маслом – ребенок с поднятыми руками и жирный мент, а за ним целый отряд. Но тогда было не до смеху.
Советская милиция без труда разоблачила весь наш семейный подпольный бизнес. Ментов навалило полный дом, все они борзые и наглые, вели себя соответственно. Меня отшвырнули, как котенка, в сторону и стали проводить обыск, то есть все крушить на ходу. Никитюка вывели первого. Его арестовали практически беззвучно. А вот с несчастной невменяемой маманей блюстителям закона пришлось немало повозиться: стащили ее за ногу с постели и велели ей одеваться, швырнув в нее красными штанами, валявшимися на полу около кровати:
– Пора вставать, дамочка, на том свете отоспитесь, – громко донеслось до меня из зала, где почивала моя родительница.
Мать, в свою очередь, приоткрыв один глаз, произнесла:
– Ой, Зайцев, ты, что ли? А чего ты здесь делаешь? За бабками в конце месяца приедешь, – скомандовала она и попыталась снова уснуть.
– Галюня, ты собирайся, поехали! Разберемся в отделении, – ласково пытался уговаривать ее Зайцев.
– Ты, мальчик гамбургский, петух е…ный, – подскочив, заорала мать на назойливого гостя, – в моем доме я решаю, одевать мне штаны или снимать! Захочу – вообще голая поеду! Твою мать, вы какого х…я приперлись?! Еще не конец месяца…
Бедная мама реально не понимала, что происходит.
Да уж, картина вырисовывалась пренеприятнейшая. Мамсик-то в обалдевшем состоянии что-то мычала, как корова, а менты ее тогда быстро в чувство привели, они ведь у нас совсем не джентльмены: могут и по моське надавать, если сильно выпросить. Но что интересно, «гости» неспроста к нам пожаловали, и вовсе не по поводу водочного бизнеса: не самогон их интересовал.
Они искали оружие, из которого Никитюк с дядей Пашей и Галиной Королевой как-то стреляли в ресторане, как в тире. Были даже пострадавшие: и жители Торжка, и приезжие, так сказать, отдыхающая часть граждан. А менты всю нашу хату обыскали: вывернули все наизнанку, как вдруг кто-то из ментов споткнулся о коврик в детской спальне.
– А что, в доме подпол