Чертополох. Лесовичка. Варвара Шихарева
известия не особо важными, а неожиданную вспышку гнева князя приняли за его обычное пьяное желание всех карать и миловать… Гулянья продолжались как ни в чём не бывало – охоты чередовались с пирами до тех пор, пока приехавшие уже из Мероя вестники, увидев, что от Лезмета им ничего не добиться, пали в ноги к Триполемскому Владыке. Дормар же протрезвел при одном упоминании об амэнцах – у триполемцев с южанами тоже своя старая свара есть…
Именно Владыка Триполема вытащил нашего князя из-за пиршественного стола и пояснил ему, что в горящем доме свадьбы не гуляют!.. Вот только время уже было безнадёжно упущено – после падения Реймета амэнцы не только быстро подгребли под себя соседние вотчины, но и, получив немалое подкрепление, закрепились на новых рубежах.
Южане в который раз показали всем свой волчий оскал, а наш Владыка теперь мог им только кулаком грозить – ты, Стемба, и так знаешь, что постоянное войско у князя небольшое. Разве что «Нетопыри» всегда при нём, а большая часть «Лисов» по гарнизонам в разных городах расквартирована: пока всех соберёшь, пока владетели из вотчин со своими дружинами подойдут, немало времени пройдёт. Потому Лезмет, несмотря на то что Владыка Триполема обещал ему свою помощь, всё же пошёл на переговоры и заключил перемирие, а свою досаду и вину за произошедшее возложил на Мартиара. И теперь имя моего внука княжеские прихвостни на каждом углу поносят…
Больше мне добавить нечего, кроме одного – дельконские жрицы, несмотря на княжеский запрет, справили службу как по Мартиару, так и по всем защитникам Реймета и обещают повторять её каждый год, в день падения города. Лейтена же, наставница княжон, написала мне, что Дормар на прощание при всех сказал нашему Владыке, что по части выпивки считает себя проигравшим. Дескать, во хмелю он тоже умом не блещет, но одним махом пропить четверть собственного княжества даже у него не получалось…
Прабабка замолчала, опустив голову, – я снова прижалась к ней, а Стемба растерянно спросил:
– Так что же теперь делать-то?
Нарсия погладила меня по голове, тяжело вздохнула.
– Жить, Стемба… Боги нашу обиду видят, но их суд хоть и верный, да не скорый – я его уже не увижу, а вот ты и Энейра – вполне. Что же до всего остального… Ни к родственникам Эльмины, ни тем более к князю я на поклон не пойду – незачем мне на старости лет такой позор!.. Жрицы из Дельконы звали меня к себе, уверяли, что мне и малышке за толстыми стенами обители будет хорошо и покойно. В их словах я уверена…
При последних словах Нарсии я приподняла голову:
– Я не хочу в Делькону, бабушка…
А Стемба тихо заметил:
– Стоит ли малышку теперь прятать от неба да солнца, если жизнь её и так опалила?
Прабабка усмехнулась.
– Вы, как я погляжу, без меня тут совсем спелись!.. Впрочем, так даже лучше – я и сама в обители вряд ли усижу, несмотря на преклонные годы. Конь на гербе Ирташей не зря узду рвёт – ему воля да простор нужны, а не тёплое стойло… Так